Желание
Шрифт:
Выкрикнула я и испугалась возникшей тишины.
— Маша, конечно, глупо тебя еще раз просить приехать в Москву, — осторожно проговорил Олег, — но если бы ты согласилась, мы были бы рады тебя видеть. И мы бы гарантировали безопасность Макса…
— Я болею! — Вот только Макса в это дело не впутывайте. Нечего ему делать в Москве… Знаем, уже один раз приезжали… — Не поеду я к вам! Я больше не Смотритель! Не надо втягивать меня в свои игры!
Из трубки лилось молчание. Можно было еще что-нибудь сказать, обвинить во всем случившемся Олега, землю, небо, весь мир. Но это уже
— Алло! — крикнула я в трубку. Показалось, что связь прервалась.
— Маша, скажи, а как ты общаешься с Максом? Он же вампир…
— В каком смысле? — Я начала бороться с желанием дать отбой.
— Ну… — протянул Олег. — Что вы делаете? Как он себя ведет?
— Послушайте…
— Понимаешь, Маша, — перебил меня Смотритель, — мне сейчас важно узнать, как у вас все происходит. Ведь ты человек, Смотритель, а он вампир…
И тут я не выдержала. Я начала кричать:
— Узнать хотите? Больше ничего не надо узнать? А не пошли бы вы куда подальше? И не звоните мне больше! Макса вы не получите!
— Подожди… — долетел до меня слабый голос.
— Скорее вы все там друг друга перебьете, чем получите Макса!
— Послушай! — попытался Олег пробиться сквозь мой крик.
— И не появляйтесь больше в городе, иначе я вам объявлю настоящую войну!
— Это важно!
— Вы еще не знаете, на что я способна!
— Антон тоже болеет…
— Маги, ты что?
Я успела обернуться, увидеть маму, застывшую в дверном проеме, и уже повела пальцем, чтобы дать отбой, когда из динамика донеслось:
— Нам дали информацию о вампире, мы начинаем охоту. Катрин. Ты ее знаешь.
— Чего кричишь? — шагнула через порог мама. Лицо заспанное — она то ли встревожена из-за меня, то ли недовольна тем, что ее разбудили.
Палец надавил на красную кнопку, телефон пискнул, и наступила тишина.
Глава III
ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
Я сидела на крыше. Солнце было разлито повсюду — по домам, по деревьям, растворялось в воздухе. От этого света мне было хорошо и тепло, я чувствовала: вот-вот что-то произойдет. А потом крыша исчезла, и я полетела. Мчалась вперед, но не ощущала ни ветра, ни холода. Смех вырвался у меня из груди, я запрокинула голову. В небе носились стрижи, и я вдруг подумала, что не знаю, как у меня получается летать. Но ведь если так, то в какой-то момент я могу не справиться и упасть. Сердце тревожно застучало, я быстро глянула вниз. Ненавидящий взгляд Катрин прожег меня насквозь. Пискнула перепуганная крыса. И я проснулась.
На кухне ругались. Громко. Раздраженно. В первую секунду я подумала, что это папа с мамой. Успела удивиться — вот уж кого тяжело вывести из себя, так это моего папу. Он вообще не знает, что такое кричать. Но радостно заколотившееся в груди сердце подсказало мне, что зря я подумала на папу, с мамой на кухне разговаривал Макс.
Я отстранила тыкающуюся усатой мордочкой мне в лицо Белку. Ну вот, попросила себе на время развлечение, которое мне спать не дает! Ее же, наверное, еще и кормить надо. И откуда она взялась в моем сне?
На часах «двенадцать». Ничего
Под одеялом было жарко. Я выбралась из-под него, посмотрела на окно. Опять его закрыли! Мама убеждена, что причин у моей болезни две — постоянно открытые окна и Макс. Из форточек на меня дует, а Макс забирает последние силы. Кажется, в таком порядке. Хотя я могла и перепутать.
Что-то такое было… Какой-то разговор. Во сне? Вчера? Катрин! Олег сказал, что началась охота на Катрин!
Но про вампиршу мне пришлось забыть — первые же движения вызвали ужасную слабость. Вроде спала, а так тяжело, будто всю ночь с саблей тренировалась. Знакомая боль прошла по позвоночнику, выбирая, в какой части тела задержаться.
Я сгребла покорную Беллу и, покачиваясь, пошла к двери.
— Не надо мне говорить про любовь! — Вместе со сквозняком из распахнутой двери ко мне в комнату ворвался голос мамы. — Что вы во всем этом смыслите? Любовь у них! На ноги встаньте, школу сначала закончите. Или всю жизнь собираетесь сидеть на шее родителей?
— Виктория Борисовна, я не хотел бы… — пытался перекричать мою маму Макс.
О, вампир в ярости! И я проспала такое зрелище.
— Не надо ничего хотеть! — Мою маму переспорить невозможно. Разве я Максу не говорила? — Посмотри, в каком она состоянии. Еще немного, и ее заберут в больницу. Ты этого добиваешься?
— Виктория Борисовна! Я, наоборот, хочу помочь.
— Вот и помоги! — бушевала мама. — Оставь ее в покое!
Картина была великолепна. Мама стоит около окна, деловой костюм — кажется, она собралась сходить на работу, — аккуратно уложенные волосы, на щеках полыхает румянец раздражения. Макс сидит за столом, на нем белая рубашка, светлые брюки, в тусклом свете дня кожа его не кажется такой уж бледной, а руки он сцепил, старательно пряча свои не совсем естественные синеватые ногти. Наверняка он заметил меня сразу же, как только я проснулась, но вида не подал. Поэтому первой на мое появление голову повернула мама.
— Хороший способ мне помогать… — Со сна голос у меня звучит хрипло. — Разбудили больного человека.
— Что это? — Мама заметила в моих руках Беллу.
— Друг человечества, — отозвалась я. Макс все еше сидел, не поворачивая головы, словно совещался с невидимым собеседником. — Я из-за вашего крика проснулась.
— Отправляйся обратно в кровать! Не ходи в таком виде! — Мама старалась говорить спокойно, но внутри ее все бушевало. — Взрослые уже люди, пора думать о последствиях своих поступков.
Ее слова меня почему-то не задели. Я думала только о том, что прямо сейчас раздобыть еду для Белки будет проблематично — пока мама на кухне, никого, кроме меня, кормить она не позволит. Макс переживет без еды, а вот хвостатая живность скоро начнет есть меня.
— Максим, ты меня разочаровываешь. — Кажется, мама решила, что Белла предсвадебный подарок от Макса. — Никаких экстернов и дополнительных занятий. И вообще — сделайте перерыв, вам надо отдохнуть друг от друга. А тебе, Максим, не мешало бы сходить в свой институт. Что-то я не заметила, чтобы ты особенно старательно занимался. Или тоже все сдаешь экстерном?