Желание
Шрифт:
— Чего ты так на меня смотришь? — прервала поток моих мыслей Маркелова. Оказывается, пока я размышляла, Лерка закончила свой рассказ и теперь во все глаза разглядывала меня. — Чего видишь?
Она прыгнула к зеркалу и стала себя в нем рассматривать, особенно придирчиво изучала горло.
— А знаешь, какое есть верное средство, если тебя укусил вампир? — спросила она, не отрываясь от изучения своей физиономии.
— Лечь в гроб, заколотить себя и начать наслаждаться бессмертием. — Тема была мне не очень интересна.
— Лучше! — обрадовалась Лерка. До сих пор не понимаю, с чего она в готы подалась? С ее жизнерадостностью хорошо
— Ага, а перед этим в ту самую могилу его загнать, — усмехнулась я. Знания Маркеловой о вампирах явно устарели. Наверное, уже лет сто как они в гробах не спят. Кстати, ты тетрадки принесла?
Будь Лерка настоящим готом, непременно бы заметила, что я проявила слишком глубокие познания о вампирах. Но она даже виду не подала. Как всегда — чужие слова слушает плохо.
— Тебе нечем дверь подпереть? — Маркелова бухнула на стол свои потрепанные фолианты.
— Сдам все экстерном и уеду на стройку века, — буркнула я и притянула к себе верхнюю тетрадку. Почерк у Лерки — не завидую сама себе, списывать замучаюсь. Все у нее в каких то галочках, сокращениях, поля испещрены быстрыми зарисовками. Среди них промелькнул знакомый профиль Макса. А он у нее неплохо получился!
Я осторожно провела пальцами по рисунку. На память вампиры, может быть, и воздействуют, а как быть с записями? Ведь чтобы заставить кого-то что-то выбросить или стереть, надо знать о том, что это было написано.
— Маркелова, а ты дневник случайно не ведешь? — пришла мне в голову неожиданная мысль. Хотя даже если она его и ведет, никто, кроме хозяйки, его не прочитает. Шифровальщик будущего обрыдается от восторга над ее записями.
— Бывает. — Лерка вскочила с кровати и подошла к окну. — Слушай, классно у тебя здесь. Двенадцатый этаж… Вот бы прыгнуть.
— А потом перечитываешь? — Про «прыгнуть» я выслушиваю каждый раз. Поначалу пугалась, теперь привыкла. И правда, прыгнула бы уже, что ли. Может, она Бэтмен, человек — летучая мышь? Заодно бы и выяснили.
— Зачем? — Лерка отодвинула фиалку, усадила на подоконник сначала свой зад, а потом взгромоздила ногу в ботинке. — А вообще-то неплохая идея. Надо будет как-нибудь почитать.
— Возникнет желание, приходи, вместе почитаем. А пока Белку оставь.
— С чужих рук она не ест, — напомнила Маркелова.
— Буду кормить ее из блюдечка, — пообещала я. Зачем мне понадобилась Белла? Что я хочу доказать? Что я еще не сошла с ума?
— Еще она боится громких звуков, — напутствовала меня на длительное общение с любимицей Лерка. — Слушай, а с чего вдруг Колосов обозвал тебя вампиром? Или он тебе настолько надоел, что ты его покусала?
— Я розы не люблю. А для вампиров страшнее роз ничего не существует. У этих цветов слишком резкий запах.
— Да ну? — заерзала на подоконнике Маркелова.
— Еще я не люблю чеснок и хохочу, когда в меня пытаются осиновый кол вбить. Как видишь, по всем параметрам выходит, что я вампир.
Я зевнула. Да что же за напасть такая! Двух часов не прошло, как я спала, и опять хочется. Лерка с азартом начала перебирать другие признаки вампира. Я прикрыла глаза. Мне послышалось, как где-то поблизости начали быстро-быстро печатать на компьютере. Звук был такой, будто компьютер стоит в моей комнате. Я подняла голову. Около окна спиной ко мне стояла Катрин — стройная, высокая, пышные рыжие волосы. Повернула ко мне заплаканное
Это было настолько неожиданно, настолько не похоже на Катрин, что я проснулась.
Из-под подушки торчал красный хвост. Белла, не найдя другого убежища, спряталась у меня в кровати, вокруг темнота. А где Маркелова? Ушла? Не помню, чтобы я ее провожала. Ой, как неудобно получилось…
Крыса забилась под подушку, собираясь, видимо, прогрызться сквозь кровать к центру земли. Я выудила ее на свободу, погладила против шерсти, откинулась на спину, закрыла глаза. Ночь никогда не была моим любимым временем суток. И лучше было сейчас спать, а не ворочаться и воевать с крысой. Я повернулась на бок, прислушалась к себе и поняла, что спать не хочу. Выспалась. Еще какое-то время честно пролежала, убеждая себя, что сейчас усну. Но сон не шел. За окном была тревожная тьма, которая постоянно напоминала о себе — редко проезжающей по улице машиной, шуршащим сквозняком, каким-то скрипом, нечаянным вздохом, еле уловимым присутствием.
Я хлопнула в ладоши, заставляя лампу на столе загореться. Снова выгнала из-под подушки Беллу, пододвинула к себе стопку учебников, устроилась удобней.
Ничто так не вгоняет в сон, как алгебра с геометрией. Что же мне здесь принесли? Задачник, методичка… Замечательно! Сейчас их посмотрю, завтра Макс удивится — придет, а я все выучила. Или не удивится? Он же не способен проявлять чувства. И все равно он любит. Что бы ни говорили про вампиров, Макс умеет любить. Что бы я делала без его маленьких знаков внимания — подал руку на лестнице, помог надеть куртку, угадал желание, настроение, вовремя промолчал, удачно сказал… А главное, он все время рядом. Я чувствую, Макс со мной, где бы он ни находился. Я словно смотрю на мир вместе с ним, дышу с ним одновременно, живу одним желанием. Боязно представить, что было бы, если бы мы не встретились. Что будет, если он меня разлюбит…
Как страшно! Нет, не буду об этом думать. С чего ему так делать? Он любит меня! Такую, какая я есть. Я не меняюсь, остаюсь сама собой, а значит, и его чувство ко мне останется неизменным.
Я уткнулась в задачник. Тригонометрические формулы запрыгали у меня перед глазами.
Почему я решила, что Макс меня может бросить? Конечно же, ничего подобного не произойдет, но сама мысль об этом противным сверчком засела в голове, неумолчно трещала, шевелила запрятанные по углам тени. А что все-таки случится, если?.. Ничего не случится, все будет так же! Все, что дал мне Макс своим появлением, со мной и останется. Уверенность в себе, знание того, что в вечной борьбе с собой и против всех у меня есть защитник — моя персональная стена от всех бед, мой маленький источник бессмертия. И даже если его не будет (что, конечно, совершенно невозможно), теперь я знаю: из любой беды можно выбраться.
Нет, нет, не буду об этом думать. Он меня не бросит. Вот сейчас позанимаюсь, и завтра Макс… Нет, он не удивится. Просто примет к сведению. И сделает вывод. Жизнерадостный такой вывод, что скоро мы сможем уехать, сможем наконец побыть вместе.
Вместе…
Zusammen.
От нахлынувших чувств я сползла с подушки, попыталась закопаться в одеяле. Пискнула потревоженная Белла. Я выудила из-под подушки белый взъерошенный меховой комочек. Хорошо, что она со мной осталась, с ней не так тревожно. Хорошо, что ко мне пришла Маркелова, задания принесла…