Желанная для слепого дракона
Шрифт:
Лишь бы он поверил, что Алиссия – это я. Пусть так и будет.
В соседнем зале пробили напольные часы. Я вспомнила, что вчера туда перенесли клавиорик. И сердечко опять дрогнуло. Все эти дни я облизывалась, пускала слюнки, поглядывая на него, но никак не могла придумать повод подойти и открыть крышку. А что я скажу, заиграв, к примеру, ноктюрн Шопена… Не-е, навряд ли он зазвучит на этом инструменте. Если только Гендель… Ой, Алиса, хватит мечтать.
Но, как говорится, если вожжа под хвост попала, то держись.
Небольшой
Большая комната стояла в темноте, даже толстые шторы прикрывали окна, но на тумбочке поблескивал серебряный канделябр. Рядом лежал коробок спичек для слуг. Я зажгла одну свечу и подошла к инструменту.
Душа заныла, пальцы слабо дрогнули, когда я открыла крышку и присела на банкетку. Провела ладонью по клавиатуре, оказавшейся всего из четырех октав, и нажала «до»…
Да, звучание далеко не то, что на рояле. Но о роялях нам даже не мечтать. Я встряхнула ладонями и задумалась… А что тут думать, конечно Гендель, конечно сарабанда.
Когда-то я самостоятельно ее выучила. Она не сложная, но потрясающе красивая. Мои пальцы дотронулись в аккорде до клавиш и заиграли.
И зазвучала музыка, торжественная и одновременно взволнованная, словно океан.
Не знаю, сколько я играла, тихо подпевая, то партию сопрано, то альта и выстраивая вместе с клавиориком многоголосие. Потом положила руки на колени и задумалась, что еще сыграть.
– Ты хорошо играешь, а поёшь и того лучше.
Сердце пропустило удар. Дыхание перехватило, я вскочила, чуть не опрокинув банкетку. Герцог Эльторский стоял в нескольких шагах от меня, прислонившись к стене и вскинув голову. Да уж, красивая поза, красивое лицо, хоть статую лепи.
Я не смогла промолвить слова. Вот, дура, попала!
– И где ты научилась так играть, приютская девочка?
Я промолчала.
– Расскажи, не бойся, - он подошел и указал на банкетку. – Сядь. И не молчи. Ты же не глупая и понимаешь, что должна рассказать правду. Я не кровожадный дракон, и не съем тебя. Я даже не дракон. Знаешь мою историю?
Ну, понятно, метод пряника. И если не подействует, то добавит кнут.
– Нет, не знаю, ваше высочество.
– Да впору тебе называть меня Аланом, приютская девочка Алиссия. Ты знаешь и умеешь то, чего не знаю я. Ты владеешь музыкой, у тебя прекрасный голос. А я в музыке не умнее деревенского пастушка. И, подозреваю, ты вполне образована.
Пряники-пряники… Мозг работал в ускоренном режиме. Надо срочно что-то придумать.
– Я жду, Алиссия, - он подошел совсем близко, потом пододвинул стул и сел напротив.
– Мне было пять лет, когда оказалась в приюте. Это все, что я могу сказать. Честно.
– Нет, не честно. Хочешь, открою один секрет?
– Нет! – Вырвалось у меня непроизвольно и резко. Он засмеялся.
–
– Я не выдержу пыток, не надо мне ваших тайн.
Он склонился ближе, оперев руки о колени.
– Твоя тайна может быть опасна для принцессы, я не смогу тебя оставить рядом с ней.
И я заплакала. А он протянул мне платок… Пряники-пряники.
– Я не опасна для принцессы, клянусь, - голос дрогнул. Я судорожно сглотнула и опустила голову.
– Верю, и все же. Это дело королевской семьи. Правду, Алиссия, - что-то подсказывало, что пряники закончились. Ощутимо повеяло холодом, и в груди застыл страх. – Не молчи.
Я подняла голову. Версий не было, ни одной. Если бы безответственная мамаша Алиссии подбросила ее в приют, хотя бы, лет в десять, я бы наплела три короба, что училась, пока была в семье. Но факт – неудобная вещь. Девочка попала в эту богадельню, когда ей было пять. И все, финита ля камедиа. Дело швах!
Я подняла на него глаза, в груди вдруг отпустило, словно откуда-то взялись силы, и я сказала.
– А если предположить, что я появилась из другого мира? – Вот я и сказала.
Он задумчиво пошевелил подбородком и откинулся на спинку стула.
– Серьезно?
– Абсолютно, как закон сохранения энергии, а так же теорема Пифагора. Я не вру.
Он встал, прошелся. Я чувствовала, что он в некотором смятении. В воздухе запахло тревогой и чем-то еще. Скрытой угрозой. Приближением бури. И я не ошиблась.
Алан сделал шаг ко мне и резко, схватив за руки, поднял меня на ноги. Он склонился и заговорил хриплым, тяжелым голосом, от которого по спине пробежали мурашки.
– В мире есть только один способ появиться из иных пространств, а так же уйти, исчезнуть. Но, для этого надо быть волшебницей-виллеей.
– Виллеей? – Переспросила я, ошарашено распахнув глаза.
– Хранительницей драконов. Только виллея способна найти для дракона мир, где он найдет свое место. Но, знаешь ли, Алиссия, этих волшебниц больше нет. Их убили, всех до единой.
– Кто? – Непроизвольно спросила я, хотя, сейчас это не имело значения.
– Кто? Те, кто едва не убил и меня. Маги-охотники, убийцы драконов.
Я угрюмо посмотрела на него, а он, казалось, смотрел на меня, сквозь повязку. И это ощущение взгляда было до оторопи реальным.
– Я говорю правду, - твердо повторила я.
– Знаю, - он неожиданно крепко схватил меня за плечи, его лицо подернулось тенью какой-то боли. – Знаю, и это больно. Потому, что этого не может быть.
Он глубоко вздохнул, а я стояла ни жива, ни мертва, ощущая его близость, его запах – приятный, даже притягательный. Нас разделяло расстояние, равное волоску. И это было удивительно, так волнующе и одновременно страшно. Все же, больше страшно. Я попыталась освободиться из его хватки.