Желанная добыча
Шрифт:
В столовой мяурка достала из полки круглый кувшин и подставила его ко рту гостя. С отвращением я наблюдала, как он, низко согнувшись над горлышком, изрыгает туда белую жидкость со своего зоба. «О нет!!! Ведь это же, наверное, то самое сладчайшее молоко, которым меня угощала Ванда?» – вспомнила я вчерашний день.
– Ну вот, – когда последние капли упали в посудину, Ванда отнесла ее обратно на полку. А потом, достав из коробочки небольшую красную пластинку, протянула ее коловертышу. Тот схватил плату ртом и, щелкая крыльями, исчез в темном коридоре.
– Значит, из
– Ну да, – возвращаясь обратно к полке и любовно поглаживая рукой кувшин, ответила мне Ванда. – А еще можно выбраться на крону дерева. И когда ты немножечко обвыкнешься и получишь разрешение гулять свободно, сможешь сама все исследовать.
– С ошейником на шее? – съязвила я.
– Это будет видно по твоему поведению… Постой-ка! – наконец-таки обратив внимание на мою внешность, мяурка подозрительно уставилась на мой живот, потом посмотрела выше. – А что это у тебя на шее? И вообще, что с тобой случилось?
– Да вот, – сказала я.
– Ага, уже успел?! – и она понимающе мне подмигнула.
Боясь даже представить, о чем и о ком подумала Ванда, я мысленно порадовалась, что хоть она и близко к правде, но все-таки немного ошибалась.
– Мне надо помыться, – сказала я.
– Ну да, ну да, – ставя обратно кувшин и увлекая меня следом за собой, Ванда снова привела меня в мою любимую комнату, где я впервые познала женское счастье.
Теперь эту теплую и ароматную воду я воспринимала совсем иначе, зная, чем она является на самом деле. Сняв украшение, я с наслаждением окунулась в живую жидкость.
– Да, я вся в семени, – представляя, что дерево меня может слышать, обратилась я именно к нему. – Но ты ведь не станешь осуждать? Ведь где-то высоко среди твоих ветвей тоже, наверное, распускаются цветы? И кто-то же с них должен собирать нектар и отнести пыльцу к другому дереву? А иначе как появятся твои семена? Да, я знаю, ты меня не осуждаешь. Как ни за что бы не стало осуждать птиц, вьющих гнезда среди твоих ветвей. Или бабочек, появляющихся из яиц; превращающихся потом в гусениц, потом в куколок, чтобы в один из чудесных солнечных дней расправить крылья и познать любовь!
Емкость была удобной, так что я смогла свободно растянуться там всем телом и, нежась в чудесной купели немного поболтать с … деревом?
Сначала ничего не происходило, но потом я услышала его ответ. Или, верней, ощутила на своей коже. Сомкнув ресницы, я наслаждалась ароматом воды, как друг почувствовала, как будто бы на ее поверхности появились небольшие волны. Открыв глаза, с удивлением увидела, как по краям емкости, шевелясь и извиваясь, ползут тонкие отростки, похожие на коренья. Прикасаясь к воде, они создавали множественные водовороты и вихри, внутри которых возникали и сразу же лопались миллиарды пузырьков воздуха.
– Спасибо, – я совершенно не испугалась, и даже почувствовала восторг от созерцания такого чуда. – Ты чудесное дерево! Спасибо тебе!
На краешках кореньев, лежащих на поверхности воды, вдруг начали вздуваться небольшие бугорки, лопаясь, они выпускали в воду пучки белых, тонких и светящихся нитей, которые, словно щупальца,
Но тут в комнату вошел Миург. Словно по мановению руки, лишь заслышав шорох его шагов, дерево мигом убрало свои щупальца, и я осталась лежать в прозрачной воде одна.
Подойдя к раю емкости, Миург присел рядом со мной на корточки и, устремив пристальный взгляд на мое тело – совершенно голое и расслабившееся от только что испытанного удовольствия, сказал:
– Мелисса, уже сегодня вечером я вынужден буду возвращаться в столицу, и ты, конечно же, поедешь со мной.
– Как скажешь, – вспомнив вдруг все, что произошло между нами этой ночью, я утопила свой взгляд в воде. – А разве я могу выбирать?
– Нет, не можешь! – медленно опуская руку в воду, рядом со мной, он нежно прикоснулся пальцами к моей груди; потом провел по животу, немного задержался на пупке…
– Ах, – только и смогла я выдохнуть, так как волна страсти электрическим разрядом пронеслась по всему моему телу, озарив сознание яркой вспышкой. Раздался всплеск – и Миург уже стоял надо мной все в той же прекрасной позе, когда все его мужское естество было просто перед моим лицом. Не имея сил сдерживать свои порывы, я ухватилась руками за его ягодицы и поцеловала член.
– Ты самая прекрасная из женщин, которых я знал, – нежно гладя меня лицу, сказал мужчина. – Ты настолько раскрепощена, так искреннее отдаешься страсти, что просто хочется видеть тебя снова и снова. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но это она. Мелисса, ощущаешь ли ты ко мне хотя бы симпатию?
– Да, – погружая в воду руки и заливаясь краской стыда, прошептала я.
– Так получилось, что я не совладал с инстинктами, не спросив разрешения, вошел в тебя… Обычно я так не поступаю; только видеть тебя, такую, какой ты была вчера, и пройти мимо было невозможным. Ты вся горела, пылала страстью, билась о колонну, а феромоны, источаемые твоим прекрасным телом, разлетелись по всему дому. И отчего-то я решил, что ты не будешь против, чтобы мы соединились. Я видел муку на твоем лице, мучение неутоленного желания, и ты была так близко возле меня, совсем не сопротивлялась…
– Но я не услышала, когда ты вошел, – сказала я, встретившись с изумрудом глаз мужчины, без спросу сделавшего меня своей.
– И что, ты после этого на меня сердишься?
– Нет, не сержусь, я понимаю, что ты поступил так, потому что не мог поступить иначе.
– Это просто судьба, что все сложилось именно так, и я приехал к родителям тогда, когда… Ты ведь не хочешь возвратиться в свой мир?
– Пока что нет, – млея от касаний его крепких рук к своей груди, прошептала я.
– Я сделаю все, чтобы ты и думать забыла о своем доме и родных, а также хочу, чтобы тебе было хорошо здесь, возле меня.