Железная Империя
Шрифт:
Ее ладони, трущие его спину, были жесткими и сильными, и все же это были руки женщины. От этих смелых прикосновений, угадывающихся на пояснице, на плечах, на мелко дрожащих боках, Инквизитора бросало в жар, и он тщательнее прятал лицо, чтобы она не заметила его вспыхнувших глаз. Тонкий аромат ее отогревающегося тела приятно ласкал его обоняние, и он еле сдержался от того, чтобы не застонать от удовольствия, незаметно сжимая руку на ее бедре.
Как давно он желал этого, как сильно!
Уже давно все его мысли были заняты одной только навязчивой идеей — обладать этой женщиной, прижаться к ее беззащитному
Стоило смерти отступить, отогнанной разгоревшимся костром и пожаром в его груди, и он тотчас вспомнил о своем желании, так долго лелеянном в мыслях.
Казалось, даже принимая сенаторов и тех немногих чиновников, которые еще что-то решали в Империи, хмуря брови и наказывая провинившихся или одаривая благосклонным кивком головы верных слуг Империи, он все равно краешком мысли прикасался к соблазнительной мечте о черных волосах Софии, в которых утонули бы его пальцы…
И вдруг такая удача…
Бой, ранения и выживание на грани смерти — все это было ему знакомо и обыденно. Даже занимая высокий пост, он в первую очередь ощущал себя тем, кем являлся до недавних пор — наемником, чья жизнь может быть непредсказуема и может повернуть в любую сторону. Эта переделка, куда они попали, была всего лишь одной из многих, подобных ей, из которых он выходил без потерь.
Но то, что сейчас с ним была София…
То, что эта заварушка, изрядно их потрепавшая, позволила им вдвоем оказаться на одном ложе…
Инквизитор вновь вспыхивал, его тело вздрагивало, и он глубже зарывался в ее волосы, наслаждаясь мимолетной властью над ее ослабевшим телом.
Пусть так, пусть не во дворце, не в роскошном наряде, а измотанная и израненная, со спутанными волосами, в которых запутался мох, с серым от усталости лицом и прозрачная от изнеможения, да хоть бы и полумертвая, бесчувственная, но в этот момент она была с ним.
Руки Софии бродили по спине Инквизитора, плотно прижимаясь, сильными движениями растирая его кожу до ледяного покалывания; согреваясь, приходя в себя, он заметил, что остальное тело женщины, кроме ладоней, было не намного теплее его собственного, и, словно оказывая ей ответную услугу, Фрес несколько раз быстро и сильно провел холодной ладонью по ее плечу, растирая, и она вскрикнула, ощущая, как наливаются болью порезы.
— Т-ш-ш-шшш, — змеиным шепотом раздался его голос возле ушка Софии, а его губы, казалось, уже согрелись и касаются ее щеки. — Потерпи немного… сейчас все пройдет…
Леди ситх ощутила, как ее израненные руки буквально начали гореть, наливаться раскаленным огнем, а многочисленные раны на плечах ощутились все одновременно, словно тысячи иголок вонзались в них, раздирая кожу на мелкие части. Так бывало, когда раны заживают… слишком быстро.
Инквизитор.
Мерзкие холодные чудовища, эти толстые драконы-ящерицы, напуганные светом и огнем, вероятно, проснулись в своей норе и предпочти убраться подальше, отодвинув границы аномалии, и Сила вновь нашла их, двоих людей, затерявшихся в подземных катакомбах.
К нему, очевидно, к первому вернулась его Сила, и сейчас он водил рукой по плечам Софии, едва касаясь пальцами ее ран, заставляя измученное тело стягивать края порезов, покрывая их новой нежной тонкой кожей.
Одновременно с этим он торопливо
Ей захотелось отстраниться, самой попробовать согреться, подобно Инквизитору, казалось, теперь нет надобности в таком тесном контакте, но она была слишком вымотана. Сила вернулась, она теплым маревом маячила на границе сознания, но София была слишком слаба, чтобы дотянуться до нее, чтобы наполниться ее целительным жаром.
— Обнимайте меня смелее, — безо всякого выражения произнес Фрес, расслабляясь. Его ставшее теплым, живым тело словно сделалось еще тяжелее, и его жесткие сухие руки вдруг стали странно мягкими. — Ваша кожа холодна, как лед. Нравится вам это или нет, а нам придется провести эту ночь вместе, вот так. Одежда приведена в негодность. Вероятно, к утру немного просохнет. Ящерицы вернутся, и Сила уйдет вновь. Поэтому нам придется вот так согревать друг друга.
София что-то жалобно пробормотала, что-то похожее на отборные ругательства, но Инквизитор не расслышал какие. Нехотя, она прижалась к Фресу плотнее, пряча багровеющее лицо на его шее, положив ладони на его спину; ее ноги, до того целомудренно сжатые, сплетенные плотно, расслабились и, раскрывшись, несмело обняли горячие бедра ситха. В таком положении она была открыта, беззащитна, но стоило признать, что так, прильнув к нему всем телом, было… теплее.
Тепло от его раскаленной, обжигающей кожи; тепло от пробегающей по телу редкими вспышками затухающей дрожи; и тепло, даже горячо, до пожара в груди, от накатившего понимания, что сейчас она лежит в объятьях обнаженного мужчины, чья рука покоится меж ее бедер, чуть вздрагивая.
Того самого мужчины, от которого она так стремительно сбежала, страшась, а еще больше — не желая близости с ним.
Того самого коварного искусителя, который не знает слова "нет".
Того самого ситха, который берет то, чего хочет. Всегда, любыми путями.
Ее сердце билось слишком быстро, выдавая ее мысли. Она лежала неподвижно, словно боясь, что неосторожное движение выдаст ее напряжение, сделает еще более уязвимой. Жар в груди, казалось, сжигал ее изнутри, но тело по-прежнему хранило могильный холод реки, который, казалось, достал до самых костей и теперь очень медленно покидал ее нежное тело. Очевидно, первое ощущение было обманчивым — чтобы по-настоящему отогреться, требовалось гораздо больше времени.
Постепенно ее дыхание стало глубоким и медленным, так, словно она надеялась вдохнуть тепло через тонкие ноздри и блаженная полудрема разливалась по телу; на миг ей показалось, что Инквизитор тоже уснул; его дыхание, которым он наполнял ее волосы, выровнялось, а глаза были закрыты.
Время замедлило своей ход или наоборот, текло слишком быстро. Нельзя было сказать с точностью, сколько времени они провели так — в тесных объятиях, лаская друг друга теплым мерным дыханием.
— Черт! Как же нас так угораздило?! — гневно прошептала София сквозь полудрему. От пережитого кружилась голова, и ей казалось, что это все происходит не с ними, что это лишь сон — страшный, странный, нереальный. Безумная фантазия ее воспаленного сознания. Или его видение, посланное Силой.
Но не реальность, нет.