Железная Империя
Шрифт:
Он уже ощущал, что где-то совсем близко пульсацию чужой страшной жадной Силы, тянущей к нему свои мертвенные щупальца, и его рука привычно откинула плащ, пальцы как бы невзначай погладили оружие.
— Кажется, мы ловим самую крупную рыбу, — пробормотал Инквизитор, ускоряя шаг, и маленькая Леди София, не поспевая за ним, перешла почти на бег.
Штурмовики, обгоняя ситхов, стремительно шагающих по подземелью, белыми поблескивающими призраками пробегали мимо и исчезали за поворотом, откуда нестерпимо дышало холодом, и бой, расцветив тьму, навалился тут же, сразу, мгновенно, вспышками и яростным
Откуда-то сверху прогремел крик — несколько голосов, слившихся воедино, спешащих, обгоняющих друг друга, дрожащих от ярости, от ненависти, от упрятанного страха, от обреченности:
— Ситхи!!!
И дыхание боя рвануло одежды двоих людей, чьего появления ожидали и страшились с такой страстью.
Два алых луча, прорезав тьму, вырвались на свободу, и с первым же шагом в зал Лорд Фрес, крутя оружие в руках, образовав практически непроницаемый алый дрожащий купол, отгораживающий его и следующую за ним Софию, отбил направленные на них выстрелы, с визгом разорвавшиеся небольшими взрывами и разлетевшиеся в разные стороны.
София на бегу активировала оранжевый луч, и они с размаха врубились в черную шевелящуюся массу, круша и разрывая яростно вибрирующим оружием пыльные тела.
Зал, куда вывело их чутье Инквизитора, был просто набит ассасинами, он шевелился их многочисленными черными телами, они, словно муравьи, были повсюду — на опоясывающих зал галереях, на большой террассе посередине зала, вылезали из переходов и изо всех темных углов и щелей. Штурмовики расстреливали их десятками и наступали, скользя и спотыкаясь об их мертвые тела, и сайберы ассасинов раскидывали взвизгивающие выстрелы императорской гвардии сотнями, как фейерверки.
В навалившемся на нее бое София едва ли могла ориентироваться. Единственное, что ей удалось сделать — это закрепиться за спиной Лорда Фреса и просто отбивать направленные на нее атаки, яростно, остервенело, сцепив зубы.
Смерть оказалась близка как никогда, она смотрела в лицо, дышала своим поганым дыханием, прикасалась своими холодными мертвыми руками, словно оценивая, ощупывая, и София в панике поняла, а какова же она на самом деле — так желаемая ею ранее черная пустота.
Она была ужасна; она не манила к себе, как прежде, не пела ласковую колыбельную. Она прекратила притворяться. Она затягивала словно жадные зыбучие пески, она преследовала и хватала, она разевала зубастую страшную пасть, и ее клацающие, рвущиеся к горлу зубы грызли воздух в опасной близости…
Она была страшна.
И все существо Софии взбунтовалось, ощутив себя вдруг словно затягиваемым в эту воронку, куда с шумом неизбежно обрушивается водоворот песка, увлекая ее за собой.
Нет, нет, только не смерть! Нет!
Проклятый Инквизитор!
Ненавистный садист, пропади ты пропадом со своими изуверскими уроками!
Это ведь очередной урок от тебя, да ведь!?
И от ярости глаза Софии разгорались так, что пылали ярче гудящих сайберов, и она оплетала Силой свое оружие, расшвыривая ударами наступающих так, будто они были легкими щепками под ударами топора лесоруба.
— Ненавижу, — рычала она взахлеб, уже не понимая, на кого направлена ее ярость — на ее безжалостного циничного
Ситхи прорубились, прогрызлись в самое сердце зала, и озверевший Фрес, вкинув руку, послал Толчок Силы такой несокрушимой мощи и ярости, что попавшие под него ассасины подлетали, словно кегли, и, падая на пол, замолкали навсегда, переломанные и разбившиеся. В этот коридор, пробитый им в море врагов, тотчас хлынул белый поток штурмовиков, стреляя и разбивая ряды защитников академии изнутри их строя, и атака растерзала, разбила, разредила черное полотно их построения.
— Туда, — скомандовал Инквизитор коротко, кивнув на террасу посередине зала. В отличие от Софии, он успел еще и сориентироваться в этом аду, понять, где тот, кто им нужен, и даже расчистить им путь наверх, к вожделенной цели.
Прикрываемые штурмовиками, отмахиваясь от единичных нападений этих призрачных защитников, ситхи бежали по лестнице наверх, преодолевая пролет за пролетом, к огораживающей площадку балюстраде, к жадно зовущему их сгустку темной Силы, пульсирующему животной ненавистью и всепоглощающим желанием убить, и София заметила, как на бегу Инквизитор терзает, рвет застежки своего плаща, освобождаясь от его мягких тяжелых крыльев.
Чтобы ничто не мешало.
Не сковывало движений.
Содрав с себя плащ, он запустил его куда-то вперед, мимо ожидающего его золотолицего монстра, неподвижно стоящего на вершине, куда с таким рвением и страстью восходил лорд Фрес.
Тот, за кем они пришли, тот, кого называли Повелителем Ужаса и кого с такой ненавистью вспомнил перед своей смертью Берт, назвав Пробусом, был высок, широк в плечах, его тело укрывали темные фиолетово-черные одежды, лицо было скрыто за привычной уже золотой маской. Его алый клинок гудел, чуть приподнятый вверх, и подрагивал, словно в страшной злобе, ожидая атаки Инквизитора.
Лорд Фрес нанес в темноту, в шевелящиеся дымные щупальца Силы, обвивающиеся своего хозяина, сокрушительный по своей мощи и неимоверный по своей тяжести и ярости удар, и его сайбер встретился с таким же тяжеловесным и непобедимым, страстным ударом. Молнии Силы двух соперников, оплетающие их оружие, сшиблись и растрескались, взрываясь, противоборствуя и сплетаясь, и пара ситхов, сцепившись страшно и яростно, словно два железных тяжелых шара покатились по каменному полу, мелькая алыми вспышками, одевая темноту в прозрачный красный туман.
Такого ужаса София еще ни разу не видела; она ни разу не видела, как Инквизитор дерется всерьез, и зрелище потрясло ее до глубины души, до ступора, до благоговейного ужаса, от которого вдруг захотелось сжаться в комок и забиться под широкие перила на балюстраде, укрывшись от этого жестокого, страшного и слишком громкого мира.
Техника боя Повелителя Ужаса была страшной, грубой и рваной, без замахов, без плавных переходов, без игры и притворства, прямой и четкой, такой, словно он всеми путями, любыми способами рвался к глотке противника, жаждая отведать его крови, впиться клыками и вырвать кусок мяса, перегрызть тонкие хрящи, перекусить кости и отломить, оторвать голову.