Железная Империя

Фрес Константин

Проведя ладонью по ставшей влажной промежности Софии, он мягко развел в стороны начавшие стыдливо сближаться колени и пальцами раскрыл, обнажил горячее чувствительное лоно.

Обычно он направлял Силу, и она проникая в тела женщин, касалась самих оголенных нервов, вызывая непереносимое, схожее с пыткой острейшее до боли наслаждение, сводящее с ума. Теперь же, без этого всепроникающего воздействия… так, как это было давным-давно, в атласном гнезде с Мелани… только он, только его тело.

Внезапно во Фресе проснулся азарт хищника и ему захотелось почувствовать, как наслаждение, которое доставит именно он, его тело, накроет с головой эту

женщину, как она забьется в его руках, как задрожат ее напряженные мышцы, как она переполнится и прольется любовным соком.

Склонившись, он прикоснулся языком к раскрытой женщине, вызывая в ее теле дрожь, и медленно провел языком снизу вверх, от подрагивающего входа до самого нежного и чувствительного бугорка, дразня нежные ткани.

Обведя этот крохотный возбужденный бугорок языком, он вернулся обратно, и все повторилось вновь, заставляя леди ситх извиваться на бархатной постели. София мысленно кляла Лорда Фреса последними словами, ненавидя себя за очередную слабость, от которой не в силах была отказаться и его, за слишком умелые касания развратного языка. Он скользил, то проникая неглубоко в женщину, то дразня ее чувствительную точечку, щекоча, наполняя Софию острым удовольствием, от которого она закусывала губы, пытаясь заглушить срывающиеся с губ сладостные стоны, а иногда Инквизитор просто целовал влажные припухшие складочки или чуть покусывал их, от чего волна дрожи пронзала мягкое расслабленное тело Софии, а ее горячее дыхание с шумным выдохом вырывалось из груди.

— Иди-ка сюда, — он оторвался от вздрагивающего тела женщины и, просунув руку под ее спину, заставил ее подняться, встать, раздвинув колени, опершись руками о подлокотник мягкого дивана, на котором устроились любовники.

София повиновалась, и он, устроившись меж ее ног, снова прижался горячим ртом к ее возбужденному лону, обняв ее дрожащие бедра ладонями, поглаживая и лаская их.

Его язык мягко ласкал женщину, наполняя ее приятной пульсацией, прорастающей теплой лозой вглубь тела, руки скользили по ее горячей, чуть влажной коже, гладя и чуть царапая ее бедра, вздрагивающие ягодицы, извивающуюся под его ладонями гибкую спину.

София, упершись руками в мягкую обивку, постанывая, терзала и рвала ее ногтями, ее бедра начали плавно, соблазнительно и бесстыдно двигаться, она сама ласкалась, гладилась самой чувствительной своей точкой о дразнящий ее язык, и горячее возбуждающее пульсирующее тепло, возникающее в этой обласканной, возбужденной точке, наполняло ее лоно и разливалось по животу.

Она потерлась головой о бархатную спинку своего ложа, пытаясь прогнать стремительно приближающуюся волну удовольствия, проснуться от этого невыносимо сладкого, невозможного, нереального сна. Осознание того, что сейчас она находиться в руках мужчины — очень опасного мужчины — такая открытая, расслабленная и… совершенно беззащитная, словно сорвало туман страсти с изумрудных глаз Софии, и ее тело вдруг напряглось, на миг воспротивилось ласкам Инквизитора.

Лорд Фрес, однако, не прерывая своих движений осторожно скользнул ладонью по движущемуся бедру, между разведенными ногами, дрожащими мелкой дрожью, и его пальцы осторожно погрузились в узкую бархатную влажную глубину, отчего из горла женщины вырвался хриплый стон, почти рычание, напряженная спина ее выгнулась, а черные волосы разметались по плечам.

Казалось, это проникновение и доставленное им удовольствие парализовало Софию; она испугалась, словно в ее разуме проблеснуло какое-то

чудовищное, ужасное воспоминание, тень отвратительного прошлого, которое разум не раз силился стереть, но тело… тело так и не смогло забыть и ее подступающее удовольствие откатилось, она сжалась так, что пальцам Инквизитора стало узко, очень узко в ее лоне.

Ее бедра напряглись, словно она хотела подскочить и убежать прочь, но вторая ладонь мужчины, сжимающая ее напряженную поясницу, мягко, но непреклонно удержала ее тело, прижимая женщину плотнее к ласкающему ее рту, а его длинные пальцы, в плотных в объятиях бархатного лона вкрадчиво провернулись, поглаживая нежные глубины. Эта ласка, странным образом мгновенное успокоила Софию, словно стирая, прогоняя прочь колючие образы прошлого, возвращая леди ситх в сладкое, опьяняющее страстью "здесь и сейчас". Всего чуточку Силы добавил Инквизитор — не удовольствия ради, но чтобы стереть ту боль, которая острыми шипами пульсировала внутри ее естества, не позволяя приблизиться к заветной вершине, не позволяя вновь ощутить себя живой.

Всего несколько касаний внутри, и тело Софии расслабилось, вновь подставляясь под поцелуи ситха, ласкающие ее бедра, под развратные движения его настойчивого языка, и скоро удовольствие накатилось с новой силой. Теперь движущиеся, изгибающиеся, глубоко проникающие в нее — до самого бархатного чувствительного донышка, — пальцы Инквизитора заставляли ее жалобно и хрипло стонать, почти кричать, извиваться под этой настойчивой лаской, и не позволяли отстраниться от ласкающего ее языка, а вторая рука ситха заставляла ее все плотнее прижиматься к нему, отчего ее ощущения становились острыми и уж совсем нестерпимыми.

Нараставшее наслаждение разгорелось в ней сильно, заставив пульсировать ее бархатное лоно, заставив ее рычать сдавленным хриплым голосом, полным звериного удовлетворения, и ее обмякшее, обессилевшее тело, навалившись на истерзанную спинку дивана, замерло, чуть вздрагивая, переживая последние, уже необязательные ласки и вкрадчивые влажные прикосновения руки, покидающей ее истерзанное лоно. София тяжело дышала, ее руки висели как плети, и она не отреагировала даже когда коварный Инквизитор поднялся и, откинув с ее мокрого, потного плеча волосы, страстно впился губами в ее шрам, словно стараясь языком разгладить, уничтожить его.

— Ну, — вкрадчиво произнес он, не прекращая свою последнюю ласку, чуть касаясь губами ее подрагивающей спины, — и кто был прав?!

Насмешливый голос Фреса, как будто доносился из другого мира, от пережитого наслаждения мелкая дрожь пробегала по телу Софии, а ее рука несмело коснулась алых одежд ситха, то ли поглаживая, то ли пытаясь впиться в него слабой хваткой.

— Что это было, джедай вас раздери? — хрипло спросила леди ситх облизывая кончиком языка пересохшие губы.

— Что было? — переспросил он. — Мне показалось, что мы занимались любовью. Разве нет?

Глава 14. Первая попытка

Алария, приглаживая пушистые длинные волосы щеткой, разглядывала свое отражение в зеркале, улыбаясь, и на ее щеках играли соблазнительные ямочки.

Казалось, она просто беспечно любовалась собой. Ее тонкие пальчики то поправляли сережки в розовых маленьких ушках, то чуть подкрашивали губки, и тогда ее хорошенькие личико начинало просто сиять от прелестного женского лукавства, особенно когда Алария опускала подбородочек и смотрела чуть искоса, а румянец смущения окрашивал ее нежные щеки.