Железная мистерия
Шрифт:
Неизвестный
Скажите одно: какова расплатаТем, кто несчастных уродовал?Прозревающий
Наш разум не приспосабливал лота К промерам мира загробного.Сначала вглядись в крепостные устои Сквозь цоколь, сквозь пьедестал:Видишь — там — потайную, пустую, Нишу черную… как кристалл?Неизвестный
Да… как будто там вьютсяДействительно, в черном кристалле Цитадели обозначается как бы особая ниша, схожая с усыпальницей. Там совершается чье-то однообразное движение, чей-то медленный с интервалами ход по кругу. Будто ворожащие существа выполняют заклинательное действо вокруг спящего.
Монотонные голоса
— Вот, сторожим Твой сон…— Верно храним Твой сан…— Длит на земле Твой сынПуть к всевладычеству.— Плещет над ним Наш кров;— Злобой миров Он прав, —— Нами творим, Он — миф,Бич человечества!Голос неподвижно-лежащего — сквозь сон
Не раньте проклятыми чарами Хоть час… лишь миг…Дайте хоть совладать с укорами, Что знал… ждал… мог…Ворожащие
— Сильнее тебя Твой ореол:— Вырос над гробом Мистериал, —Не разорвал Сам Азраил Пут — уз… вервия…— Сын твой залит Светом твоим,— Стяг твой шумит К дальним краям,— Млатом твоим В горнах куем, — Мы: рать первая!Иная мелодия, женственная и завораживающая, возникает из недоступных глубин: не то — колыбельная песня, не то — заупокойное волхвование.
— Крепче усни, Бедный герой,В долгом Преддверии смерти второй. Будь глубока, Дрема, века,В толще подземного материка! Весь хрусталем Крыт саркофаг…Складками ластится траурный флаг… Окружено Хладным огнемЛоже страдания ночью и днем. Спи, мой герой: Я ворожу,Я фимиамами сон окружу, Остановлю Дни и векаВ лоне чугунного материка.Неизвестный
О, узнаю: это — она, Недостижима — и вечно темна:Мне сквозь Народную Душу звучал Голос ее… Звезды ееМчались, гудя, по окрайнам вселенной В гулкую пустоту… Ради чего же сошла она в тленную, В душную крепость ту?Прозревающий
То — не она, ослепленный обманом!Неизвестный
Да, я предвидел… Неясным чутьем Горько расслаивал эти напевы. Космос и хаос, Если казалось,Будто струит их в мечтанье моем Высь Приснодевы…Прозревающий
Если миры Приснодевы заронятВ душу сиянье — двоя этот блик,Тихо возникнет на призрачном тронеЖенственный, вероломный двойник.В этом — закон твоей узкой тропы, Скользкой тропы… Страшной тропы…С моря поднимается ветер. Цепочки фонарей вдоль набережных и проспектов раскачиваются, мерная, как звезды в угольно-черных небесах. На перекрестке — замешательство, топот бегущей от набережной толпы обывателей.
Вскрики
— Черный корабль! — Вновь эта тень!— Ящиком… гробом… без парусов…— За город дунь! — Вновь этот недруг!— В рытвины… в недра… — Крепче засов!Большинство пешеходов продолжает двигаться, как бы ничего не слыша. Но обучавшиеся на плацу бросаются врассыпную.
— Бежим, пока в жертву тиран нас не выдал!— Везде его жерла! — Везде его идол!Часть обучавшихся бросается на колени перед Цитаделью.
— Владыка! Мы зоркой стражеДоверили наши «я», —Спаси, человеко-боже,От слуг ино-бытия!Наместник — с балкона десятого этажа
Очень жаль. СуровМировой закон,И уж недалек Час,Как преображенГением вековБудет он для всех Нас.Церковный политик
Строен, хоть угрюмКонтур пришлецаС кружевом нагих Райн{31}:Замкнутые в трюмВыпьют до концаОцет{32} мировых Тайн.Массовик-затейник, подхватывая
Разве не туризм —Рейсик в океан:Отдых… упокой Душ…Всякому поройХочется в туманВ провинциализм, В глушь.Растерянные возгласы
— Но… как же?.. Там вовсеНе отдых… не дрема…Эстрадник, фиглярничая сбоку
Народ испугавси.Подумаешь, драма!