Железная мистерия

Андреев Даниил Леонидович

Даймон

Когда, младенцем, ты спал в зыбке,Тоскуя в смутном земном сне,Сам Яросвет твой подъем зыбкийИзмерил, счел и вручил мне.Твори! Готовься к иным севам!Уж стены тюрем грозят пасть,И те из вас, кто силен гневом,Возьмут горчайшую из нош — власть.Когда ж умолкнут кругом грозыИ поколенье пройдет,

мыСпуск лучезарной, твоей грезыБлагословим в глубину тьмы.Иных побед и другой славыПеред тобой расстелю плат,Чтоб дни склонялись, как ниц травы,У ног твоих, наш земной брат!Вся помощь рая — в твоей силе,В судьбе — народных судьбин суть,И Млечный Путь в небесах РоссииГлядит, как пастырь, на твой путь.

Неизвестный

Но что я должен? К чему назначен?Что, кроме песен, доступно мне?

Даймон

Ты — тот, кто принял в зените ночиВесть о грядущем с высот дне.Ты утвердишь мировой град свой —Не гнет державный, но мощь скреп,Что свяжут мир круговым Братством,Живым, как воздух, простым, как хлеб.

Голос Ректора

Друзья! Наш старый священнослужитель Умер.

В катакомбах замешательство.

Он скончался, преклонив колена, Смертью праведных.

Одна за другой тают звуковые преграды, защищавшие катакомбы со всех сторон. Гул машин с поверхности города передается по вздрагивающим земным пластам. Сквозь него прорываются отдельные выкрики: там, волею Автомата, подготавливается новое потрясение умов.

Акт 8. Спуск

На городских часах только что пробило десять. Это поражает; течение времени кажется замедлившимся необычайно. Звуки, достигающие, до катакомб, расслаиваются. Монотонно гудят под городскими кварталами! установки засекреченных заводов.

Ясно слышатся низкие, басовитые голоса работающих в самом глубоком этаже:

— Носим антрацит, носим,— Втащим, раскачаем, бросим,— Месиво в котлах месим,— Гипер-циклотрон высим.

Не так отчетливо звучат баритоны из кабинетов и лабораторий:

— Рефикс…. позитрон… Точно!— Надо их дослать кучно.— Этот вел себя склочно…— Дайте ваш приказ зычно!

Из надземных этажей долетают лишь реплики бодрых теноров, в интонациях чувствуется приподнятость настроения и даже резвость:

— Лампочки в софит… Браво!— Ту — на сантиметр вправо…— Лучше бы… чуть-чуть… криво.— Эврика! Совсем ново!

Собравшиеся в крипте сосредоточены и молчаливы. Недавно пережитое заметно сплотило участников, сгустило серьезность в их настроении.

Молодой

интеллигент

Закончилось странствие Хранителя-старца:В другие пространства Отпущено сердце…

Ректор

А мы предоставлены Игре отражений…Кем будет возглавлен Ход наших служений?

Девушка

Тем из нас, кто внимал первымЗвону истинного Кремля;Чьи созданья голубым перломСветят, горе нам убеля.

Неизвестный молчит, но Голос его Даймона теперь улавливают минутами и другие собравшиеся.

Крест ответственности, груз знанияВправе взять теперь только ты.

Неизвестный

Но пора ли? Ведь накануне яКак слепец бродил сквозь пласты,Я скользил, плутал, а ты видел,Обо мне скорбя, как в быломСоздал я свой тотем, идолИз забавы добром и злом,До сих пор не забыть песни,Что влекла меня внутрь, вниз,И все круче был спуск, отвесней,К тем берлогам, что спят в нас.

Даймон

Ты был прав. Испытав шахту,Путник знает подъем вверх.Но тогда оборвал шаг тыУ изнанки грядущих вер.До пределов, где спит Велга,По кругам шеолов [16] пройти —В этом боль твоего долга, Крест пути.

16

Шеол (иудаист.) — теневая страна умерших. Здесь — темные миры чистилищ.

Молодой интеллигент

Успеть ли? Покой — лишь краткий отрезокНа темном и бурном шелку эпох,И кажется всем нам: час боя близок,Час неба и ада, Гагтунгр и Бог.Успеем ли слышать — сквозь слух герояТворящееся на потаенном дне?

Даймон

Лишь духом сойдет он. Вдвое и втроеЯ сокращу ему путь в глубине;Но в этот последний час перед боемОн видеть обязан все до конца,Чтоб вынести умудренной душою Гнет венца.

Ректор

Этот гнет вынес бы, не колеблясь,Я и с той мудростью, что теперь.

Даймон

Если ты понял ту область,О которой речь — друг, не спорь:Что ты можешь знать об ученье,Низводимом к вам сквозь него,О грядущем тройном венчаньеБрата младшего твоего?

Ректор молчит.

Шумы города начинают удаляться.