Железная звезда
Шрифт:
— Ты же знаешь Джо,— сказал я.— У него здесь информация поступает круглосуточно.
Больше ничего я ей говорить не стал. Когда полчаса спустя я спустился к завтраку, голубой лабораторный фургон уже ждал меня у отеля.
Хедли, похоже, спал прямо в лаборатории. Взъерошенный, с покрасневшими глазами, он тем не менее был готов действовать и метался по комнате, как маленькая собачка.
— Вот распечатка ночного разговора,— заявил он, едва я вошел.— Расшифровка выглядит глупо, прости. Компьютер монгольского не знает.— Он сунул мне распечатку.— Загляни в нее и подумай, слышал ли ты в действительности все то, что тебе слышалось.
Я
— А я-то надеялся, что все это мне приснилось. Оказывается, нет.
— Объяснишь?
— Не могу.
Джо нахмурился.
— Я не прошу тебя производить фундаментальный анализ. Просто переведи, идет?
49
Бармаглот (англ. Jabberwocky) — фонетическое чудище из книга Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье». Видимо, текст в компьютерном переводе для героя выглядит таким же бессмысленным, как герой Кэрролла. (Примеч. перев.)
— Это пожалуйста.
Он выслушал меня с напряженным и страстным вниманием, которое прикрывало тревогу и сильнейшее возбуждение. Когда я закончил, он сказал:
— Хорошо. А что ты плел о Чингисхане?
— Темучин — таково настоящее имя Чингисхана. Он родился около тысяча сто шестьдесят седьмого года, и его отец Есугей был мелким вождем где-то в Северо-Восточной Монголии. Когда Темучин был мальчиком, его отца отравили враги. Темучин сбежал, но к пятнадцати годам начал собирать союз монгольских племен, целые сотни, и в конечном счете завоевал все, что только можно.
— Как же так? Наш монгол живет в Константинополе, по твоим словам. Он христианин, и у него греческое имя.
— Он Темучин, сын Есугея. Ему исполнилось двадцать ровно в тот год, что и Чингисхану.
— Какой-то другой Темучин! — агрессивно заявил Хедли,— Какой-то другой Есугей.
— Вслушайся в то, как он говорит. Это впечатляет, разве нет? Даже не понимая ни слова, нельзя не почувствовать исходящей от него силы. Клокочущего гнева. Это голос человека, способного завоевать континенты.
— Чингисхан не был христианином. Его не выкрали чужаки и не увезли в Константинополь.
— Знаю,— ответил я и, к собственному изумлению, добавил: — Но не исключено, что это все же он.
— Господи всемогущий! Что ты имеешь в виду?
— Я не уверен.
Глаза Хедли остекленели.
— Надеюсь, ты поможешь нам решить проблему, а не создашь новую, Майк.
— Мне надо хорошенько подумать.
Я замахал руками, призывая его проявить терпение. Джо смотрел на меня с ошеломленным видом. Глазные яблоки у меня пульсировали, вдоль позвоночника пробегала дрожь, мозг от недосыпа был перенасыщен адреналином. В сознании, словно газы над сточными водами, поднимались дикие, фантастические идеи.
— Ладно, попробую,— начал я.— Допустим, существует множество возможных миров. Мир, в котором ты — король Англии. Мир, в котором я играю третью базу [50] за янки. Мир, в котором древние
50
В бейсболе базами называют любой из четырех внутренних углов бейсбольного паля; третья база — последняя перед «домом», завершающая круговую пробежку. (Примеч. перев.)
— Ушам своим не верю,— сказал Хедли.
— И я тоже, по правде говоря. Я не настаиваю. Просто предлагаю одну возможную гипотезу, способную объяснить...
— Я не про твою проклятую гипотезу. Не верится, что это именно ты, мой старый приятель Майк Майклсон, сидишь здесь и болтаешь чушь, превращая таинственное событие в чертовски абсурдное. Ты, старый добрый здравомыслящий, уравновешенный Майк, вешаешь мне на уши лапшу о бешеных тираннозаврах в Лос-Анджелесе...
— Это лишь пример того...
— Плевал я на твой пример! — взорвался Хедли. Его лицо потемнело от раздражения на грани ярости. Казалось, он вот-вот перейдет на крик,— Твой пример — полная чушь. Твой пример — дрянь несусветная. Чтобы услышать всю эту новомодную чепуху, мне не нужно было разыскивать кого-то в Сиэтле. Альтернативная реальность! Третья база!
Из ниоткуда возникла девушка,
— Сигнал вернулся, мистер Хедли.
— Следующим самолетом я лечу на север, идет? — предложил я.
Лицо Джо залилось краской, снова начало раздуваться, как у африканской гадюки, адамово яблоко выпучилось, словно стремясь прорваться наружу.
— Я не пытался задурить тебе голову,— продолжал я.— Извини, если так получилось. Забудь все, что я только что наговорил. Надеюсь, хотя бы отчасти я тебе помог.
Выражение глаз Джо слегка смягчилось.
— Я чертовски устал, Майк.
— Понимаю.
— Я не хотел кричать на тебя.
— Никаких обид, Джо.
— Но эта твоя теория альтернативной реальности... Думаешь, мне легко было поверить, что мы разговариваем с людьми из прошлого? Но я сумел убедить себя, как бы дико это ни выглядело. А теперь ты вываливаешь на меня еще более дикое объяснение, и это уже чересчур. Нарушено мое ощущение правильного, подобающего, разумного. Ты же знаешь, что такое «бритва Оккама»? Старая средневековая аксиома: «Не умножай гипотезы без необходимости. Всегда выбирай самую простую». Здесь эта «самая простая» и так на грани безумия. А ты заводишь ситуацию еще дальше.
— Послушай,— сказал я,— может, кто-нибудь из твоих сотрудников отвезет меня в отель...
— Нет.
— Heт?
— Дай-ка я подумаю. Тот факт, что это не имеет смысла, еще не означает, что это невозможно. И если у нас есть одна невозможная вещь, почему бы не принять вторую, шестую, шестнадцатую? Правильно? — Глаза у него стали как две черные дыры, на дне которых мерцали холодные звезды.— Черт, на этом этапе нам нет нужды задаваться объяснениями. Сначала надо понять главное. Майк. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Хочу, чтобы ты остался здесь.