Железнодорожница 2

Лондоковская Вера

У меня аж зубы заскрипели от такой наглости.

— Вообще-то я только пришла и хочу есть…

— Ну вот поешь и сразу езжай! Хорошо, хорошо? А я часика через три перезвоню.

Вроде такая умная женщина. Почему она считает, что весь мир вокруг нее одной вертится? И все только и думают, как бы помочь ей со всякими махинациями. Ах, да, Альбина же в ее глазах — простодушная гостеприимная дурочка, от которой она не ожидает ни ума, никакого понятия о своих интересах. Ну-ну.

Я положила трубку с твердым

намерением выбросить из головы все услышанное.

— Кто звонил? — поинтересовался дед.

— Пашина, та, которая Валюша с вязанием. Не та, которая Падшина с обоями.

— А что ей надо?

— Хочет пораньше уехать домой, — пожала я плечами, — у нее билет на конец августа, а надо прямо сейчас. Третьи сутки в аэропорту стоит в очереди.

— А ты-то чем можешь помочь?

— Просит, чтобы я достала билет на поезд, чтобы хоть так уехать.

— Ой, а Анечка? — вскинулась Ритка. — Она что, тоже уезжает? А мы хотели еще раз в парк сходить.

— Да никто еще никуда не уезжает, — успокоила я девчонку, — попробуй в такое время билеты достать. Люди в отпусках, и все ездить хотят.

Мы спокойно поужинали, поиграли с Хомочкой, посмотрели телевизор. Потом пришла с работы тетя Рита.

А потом раздалась телефонная трель.

Я со вздохом взяла трубку. Опять Пашина, кто ж еще?

— Альбина, — я чуть не подпрыгнула в кресле, услышав встревоженный голос Димы, — срочно приезжай. Прямо сейчас.

— Что-то случилось? — испугалась я.

— Приедешь — расскажу.

В трубке запищали короткие гудки.

Глава 12

Я заметалась по квартире. Так, макияж уже смыла, значит, надо по новой накраситься. Хорошо, сейчас лето, и много надевать не надо. Достаточно платье накинуть да причесаться.

— Да что случилось? — недоумевали родственники. — Куда тебя несет в такое время?

Опять заверещал телефон.

— Если Пашина, скажи, что я еще не вернулась из управления! А мне надо к Падшиным! — предупредила я деда и, схватив сумочку, выскочила за дверь.

На улице сгущались сумерки, во многих окнах домов зажигался свет. Становилось прохладнее и свежее. Не пошел бы дождь, а то ни зонтика с собой, ни капюшона, ничего.

На метро до Димы ехать около часа, и всю дорогу меня не покидало чувство тревоги. Теплилась слабенькая надежда — а вдруг Дима просто очень сильно захотел меня увидеть — прямо сейчас, — потому и выдернул так поздно из дома. Однако, вряд ли. Вряд ли, — в очередной раз понимала я. Не тот у него характер. Не стал бы он ради сиюминутной прихоти так поступать. Дима, конечно, любит пошутить иной раз, но такие розыгрыши точно не в его стиле. Так что, скорее всего, что-то случилось. Что-то, не терпящее отлагательств.

Люди в вагоне читали книжки, но я бы сейчас не смогла спокойно

сидеть и погружаться в повествование.

Может, я кран забыла выключить, и в квартире потоп? Может, свет не выключила, и произошло замыкание? Да ну, чепуха какая. Порядочный молодой мужчина и сам с подобным справится. Да и про такое он мог сказать и по телефону. А тут: «Приедешь, все расскажу».

Я открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру. Из комнаты в прихожую струился мягкий свет от торшера. Уют, тишина — будто и не случилось ничего страшного.

Успела лишь положить сумочку на трюмо и разуться, как оказалась в объятиях Димы, который в майке и шортах вышел навстречу из комнаты.

— Привет, любовь моя. Как доехала?

— Привет, дорогой. Что у нас случилось, почему такая срочность?

Вместо ответа Дима сделал пригласительный жест в комнату. Я прошла туда и увидела открытый чемодан, доверху заполненный вещами.

— Ты что, уже уезжаешь? — я растерянно подняла глаза на него. — Ты же говорил, в четверг, а сегодня…

— Я уезжаю в командировку, в Афганистан, — ответил Дима.

— Как? — у меня подкосились ноги, и я села на диван. — Ты же там уже был, неужели могут второй раз отправить?

— Могут, — спокойно сказал Дима. — Помнишь, я тебе говорил про Юрку? Ну, то, что он погиб?

— Конечно.

— Сегодня было совещание. Понимаешь, на место выбывшего нужен человек, и желательно побыстрее. Прапорщика или лейтенанта можно найти быстро, а вот майора и выше не так просто. А я как раз под рукой оказался, в Москве.

— Дима, — я, не отрываясь, смотрела на него, — да как же так? Как ты мог согласиться? У нас же столько планов! Как я теперь… что мне делать?

Он усмехнулся:

— Ты думаешь, моего согласия кто-то спрашивал? Да и не могу я взять и отказаться. Пойми уже, бой — это моя профессия, это то, чему я учился. Для меня это такая же работа, как для тебя билеты продавать.

— То есть тебе просто приказали, и все? И я вернусь домой, а тебя там не будет?

Дима вздохнул, присел на диван, взял мои руки в свои.

— А у тебя свои задачи теперь. Во-первых, развестись с Вадимом. Во-вторых, связать мне свитер. Да, свяжешь?

— Конечно, — ответила я понуро.

— Ну, не грусти, — Дима крепко обнял меня. — Я уезжаю для того, чтобы вернуться, слышишь? Я вернусь к тебе, чего бы это ни стоило.

— Когда? На какой срок тебя отправляют? — честно говоря, у меня все это просто в голове не укладывалось.

— На какой срок — неизвестно. Может, на год, может, на два. А, может, и раньше получится, точно никто не знает. Давай договоримся так: если я освобожусь раньше, то приеду в наш город, и сразу к тебе. Обещаю, ты первая узнаешь, что я приехал! А если через год я не появлюсь, то приезжай сюда.