Железные бабочки [ Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов]
Шрифт:
— Крейтон, поберегите свои охотничьи повадки до другого раза. При работе с жителями болот разговоры о ценности литературного документа бесполезны. Лучше давайте посмотрим, что за картину творит Чарити.
— Я не просила вас о такой чести, — рассердилась Чарити.
— Да, но ведь это я заказал вам работу! — возразил Холмс. — А Крейтон не просто человек приятной наружности. Он, если хотите знать, представляет редкий вид. Он — издательский агент. А издатели, если помните, порой нуждаются в хороших художниках–иллюстраторах. Так что постарайтесь произвести на Крейтона неизгладимое
Заглянув через плечо Чарити, Холмс воскликнул:
— Да, эта сцена вам удалась.
Крейтон, всё ещё горестно смотревший вслед исчезнувшему Джимсу, тоже обратил взгляд на незаконченное произведение и внезапно деловито и осведомлённо выпалил:
— Это сцена из романа «Барабаны судьбы», не так ли?
— Да, так.
— Рисунок вполне годится для того, чтоб поместить его на обложку. Надо будет сказать об этом мистеру Ричардсу.
— Крейтон помотал головой в сторону Рики и Вэла. — А где вы взяли таких замечательных натурщиков? Прекрасные типажи!
— О, простите! Я забыла познакомить вас. Мисс Рэйлстоун, позвольте представить вам мистера Крейтона и мистера Холмса. Они оба из Нью–Йорка. А это, — Чарити улыбнулась Вэлу, — мистер Вэлериус Рэйлстоун, брат владельца плантации. Насколько я помню, семья Рэйлсто–унов живёт в этом доме двести пятьдесят лет.
Манеры Крейтона лишь немного приобрели почтительную окраску, когда он пожал руку, поданную Рики.
— Я знал, что у профессионалов-натурщиков не бывает такого взгляда, — зачем-то сообщил он.
Холмс раскланялся и разочарованно спросил у Чарити:
— Так это не ваш дом?
— Помилуйте! — засмеялась она. — Я только снимаю здесь помещение для работы. Пиратское Логово является собственностью Рэйлстоунов.
— Пиратское Логово? Какое выразительное название! — не менее выразительно улыбнулся Холмс.
— Самый первый хозяин поместья собирался назвать усадьбу «Королевским наделом», — пояснил Вэл. — Потому что эта земля была пожалована ему королём в награду за услуги. Но выстроив дом, наш предок стал пиратом и злые языки окрестили усадьбу Пиратским Логовом. А хозяин усадьбы не возражал. И наверное, правильно делал, потому что многие его потомки тоже были пиратами.
Рики внесла свою лепту в изложение семейной хроники:
— У нас даже есть привидение предка-пирата.
Холмс принялся обмахивать лицо шляпой:
— Так-так. Я вижу, романтика неистребима. Да, Чарити, мы остаёмся. Я имею в виду, мы остаёмся в городе.
Чарити недовольно округлила глаза, словно пребывание двух литературных специалистов в Нью-Орлеане как-то нарушало её планы:
— Зачем вам это?
— Дело в том, что Крейтон разыскивает автора одной уникальной повести. Он надеется найти писателя, который создаст новых «Унесённых ветром», а то и что-нибудь получше. Ну а я… Я просто отдохну в благоприятном для моего здоровья климате.
— Посмотрим, — сказала Чарити невпопад.
Глава 10
В болото!
Несмотря на горячее желание Чарити удалить Холмса и Крейтона с глаз долой, они оба остались в Нью-Орлеане и вновь объявились в Пиратском Логове
Холмс, по крайней мере с виду, занимался тем, что мешал коллеге работать. Он то слонялся по галерее, устроенной Чарити на балконе, то сидел на берегу речки, бросая камешки в воду. На недоумённые взгляды он прямо говорил, что сейчас у него каникулы и он проводит их наилучшим образом за последние пять лет. Именно поэтому, говорил Холмс, он и старается выжать из этих дней максимум удовольствия.
Он и Крейтон украшали семейные посиделки Рэйлстоунов у камина по вечерам. Крейтон умел рассказывать истории про самые потаённые уголки земли с таким же мастерством, как и Руперт. Через несколько дней слушатели крейтоновских романтических баллад уверились, что даже горный Тибет — вполне благоустроенное и уютное местечко.
Чарити закончила одну иллюстрацию и принялась за новую. На этот раз Рики и Вэл изображали главных героев, только что выбежавших из бального зала в доме губернатора. Сцена происходила в благополучное для персонажей время, поэтому Рики с Вэлом были умыты, причёсаны, подкрашены и в целых костюмах.
Однако на второй день работы над бальной иллюстрацией Чарити раздражённо отшвырнула кисть.
— Не могу! — устало выдохнула она. — Всё, что я вижу из этой главы, так это эпизод, когда сводный брат, мулат, подсматривает за героем, пока тот танцует на балу. Придётся мне сначала закончить тот эпизод, который я вижу.
— Так и займитесь им, — Рики расправила затёкшие мышцы.
— Но Джимс не появляется, а позировать в качестве брата-мулата должен он. Его загар как раз такой, чтобы передать смуглость кожи мулата. И он похож на Вэла. Вот только Джимс не покажется здесь, пока не уедет мистер Крейтон. Свернуть, что ли, шею этому литературному зануде?
— Но ведь Крейтона сегодня нет, — удивился Вэл. — Руперт сказал ему, что в Миленбурге живёт собиратель колдовских заклятий, и Крейтон рано утром умчался туда. Руперт пообещал, что в Миленбурге 24-го июня будут праздновать Иванов день. Такого Крейтон не может пропустить.
Чарити вздохнула:
— Но Джимсу-то неизвестно, что Крейтон уехал. Если бы я могла передать ему весточку, тогда другое дело.
— Мисс Канда! — раздалось где-то рядом. Это был Сэм-два, сынишка Сэма-старшего. Стоя у входа на террасу, он протягивал Рики небольшую корзиночку с крышкой.
— Что, Сэм?
— Летти-Лу сказала передать вам это, мисс Канда.
— Мне? — удивилась Рики. — Неси это сюда, Сэм. Что бы там могло быть?
— Вот, мэм, — Сэм подал корзиночку Рики.
Внутри на грубой ткани лежали две вещи. Браслет из тёмного отполированного дерева, покрытый тонкой резьбой, живо напомнивший Вэлу заросли папоротника. И небольшой кошелёк из чешуйчатой кожи.