Железные Люди в Стальных Кораблях. Том I
Шрифт:
На том и расстались.
– Кам Бик Фай?
– переспросил Хеллборн, когда они вышли на улицу.
– Старик выболтал мое любимое nom de guerre , - усмехнулась пилот-принцесса.
– Дела давно минувших дней…
– Куда мы направимся теперь?
– В театр!
– ее лицо прояснилось.
– Китайская опера или этот, как его, театр "Бамбуки"?
– неуверенно уточнил Джеймс. Насколько ему было известно, и то, и другое - редкая гадость.
– Ни в коем случае, - усмехнулась Мэгги. Похоже, и она считала вышеназванные жанры чем-то недостойным своего внимания.
– Это сюрприз.
Сюрприз удался.
Рассказчик раскланялся и скрылся за кулисами. Последовали бурные продолжительные апплодисменты и второе явление. Те же и король.
По единодушному мнению альбионцев, шекспировская трагедия "King John the Prester" сильно уступала "Абелунгам" Кристофера Марло. Особенно в исполнении довольно-таки провинциального Фрэнсисбергского театра "Полюс". Другое дело - Лондон или Париж; там залетные альбионцы спешили на представление "Короля Джона", как на встречу с добрым земляком. Осталось выяснить, насколько преуспели в постановках альбионских трагедий вестернизированные манчьжуры и китайцы.
Вступление на высоком уровне, отметил Хеллборн, у Рассказчика неплохой английский язык. А его китайская физиономия - как и азиатские лица других актеров - только подчеркивает тот факт, что действие происходит не в старой доброй Англии, а в далекой стране на другом конце планеты… Увы, первоначальное впечатление быстро растворилось под напором шотландской рыцарской брони и пистолетных кирас английской республики. Шекспириада, как она есть.
Разумеется, об исторической достоверности говорить не приходилось. В каком-нибудь "Короле Лире", с его французами и бургундцами в десятом веке ДО Рождества Христова, достоверности и то было на порядок больше. Тем более что "Король Джон Пресвитер" был написан в тот короткий романтический период, когда английские первопроходцы еще принимали альбионских аборигенов за потерянных христианских братьев.
Тем временем действие на сцене набирало новые обороты и расширяло границы сознания. Мудрый король египтянцев разгромил всех своих врагов, объединил страну и даже освободил еврейских рабов, которые строили у него пирамиды. Но после того, как его армия утонула в Южном ледовитом океане (по его высохшему дну освобожденные рабы уже переправились в Африку), король задумался о вечном и решил сменить веру.
Все соседние владыки (турецкий султан, эфиопский император, китайский богдыхан,
Разумеется, мудрый король Иоанн твердо решил стать христианином. Коварные магометане, буддисты и прочие язычники не могли этого допустить. Поэтому началась кровавая бойня в лучших традициях "Тита Андроника". Не менее сотни персонажей потеряли головы, ноги, руки или девственность; нередко - все перечисленное сразу. Одним из последних пал сам главный герой - от руки предателя-брата, дважды мусульманского ренегата. И казалось бы, сгинуть Альбиону в беспросветном черном мраке мавританского язычества и невежества… Но в самый трагический момент на сцене появились англичане под командованием сэра Фрэнсиса Дрейка и перебили всех еретиков и других врагов Всевышнего, Англии, королевы и церкви. В финальной сцене заключившие братский союз англичане и египтянцы покинули поле битвы под торжественное пение "Non nobis, Domine". Занавес. Овация.
Сюрприз удался.
– Неплохо, неплохо, - вынужден был признать Хеллборн.
– Ничуть не хуже, чем в "Глобусе".
– "Глобусу" до нас далеко!
– принцессу распирала гордость за национальное театральное движение.
– У нас в планах еще и экранизация! "Харбинколор" планирует начать съемки уже этим летом. Если только война не помешает, - озабоченно заметила она.
В фойе они наткнулись на Эверарда и Гордона. Американцы были не одни, каждый держал под ручку ту или иную прекрасную даму.
– Разрешите представить: медик-сержант Рут Аллен, лейтенант Синтия Денисон, - объявил Гордон.
– Я раздобыл в Американском Культурном Центре целую кипу билетов, бросился раздавать всем встречным и поперечным. Жаль, что мы разминулись. То есть не жаль… - добряк Гордон окончательно запутался и покраснел.
– То есть вы все равно здесь!
– Все-таки в Харбине есть другие центры светской жизни, - заметил Эверард.
– Послезавтра они обещали "Короля Стивена".
– "Чем меньше на поле кровавом пойдет на бохайцев ножи, тем больше достанется славы тому, кто останется жив!" - машинально продекламировал Хеллборн.
– Обожаю эту вещь.
– "Все прежние битвы ничтожны пред этой у Гастингс-села. Ее описать невозможно - настолько ужасной была. Все слилось в убийственном вихре, дорог и веков поворот, но слава о ней не утихнет, и память о ней не умрет!" - подхватил Эверард.
– "Других не оставив известий, иных не достигнув высот, живет он в легендах и песнях, и в сказках народных живет", - добавила Мэгги и как-то злорадно улыбнулась.
– "Я мог бы рассказывать сказки, но слыть не хочу болтуном. Не строй победителю глазки, нет смысла в строительстве том", - подключился Гордон. Это была не самая удачная цитата, что подтвердило последовавшее неловкое молчание.
– Нам пора, - поспешила заявить Восточная Жемчужина.
"Было приятно увидеться - познакомиться - спасибо - приходите еще!".
– Здесь я живу, - небрежно заметила Мэгги, когда черный "олдсмобиль" проехал через четвертые по счету ворота.
Судя по всему, Золотой Император был не только велик, но и скромен. Хеллборн не увидел за стенами Запретного Города никаких хрустальных фонтанов или замков из слоновой кости. Только стекло и бетон. Ну что ж, архитекторы всей планеты в один голос утверждали - сочетание этих прекрасных материалов не устареет и через сто лет. Поживем - увидим. Здешнее стеклобетонное сооружение представляло из себя трехэтажный полумесяц, растянувшийся метров на триста и пропадавший за поворотом дороги. Величие и скромность в одном флаконе.