Железные Люди в Стальных Кораблях
Шрифт:
Кровавая Мэри просто светилась счастьем и как будто помолодела на 15–20 лет. "Вот она, вершина мира, ма!" – словно говорила она всем своим видом. Здесь следовало добавить традиционное "эту женщину одновременно любила и невидела другая половина мира…", но к чему повторять очевидные банальности?
Один из транскавказских чиновников поспешил поднести ей микрофон. Ктонибудь другой на ее месте мог бы откашляться – или сделать вид, что набирает полную грудь воздуха – но только не она.
– Лордпротектор (вежливый полупоклон в одну сторону), господин посол (в сторону лысого "альфонса"), дамы и господа! Я счастлива приветствовать
(и уже другим тоном, без всякого перехода:)
– Лордпротектор (полупоклон), господин посол (полупоклон), дамы и господа…
Сопровождаемая под руку лордомпротектором, Кровавая Мэри сошла со сцены и растворилась в толпе.
– Вот так и пали гиганты…
– Куда катится этот мир?!
– Kranty tewtonchikam.
– Scheise! Scheise! SHEISE!
– Juden und komissaren!
– А мы предупреждали! Мы предупреждали! – надрывался консул Хенстридж. – Мы знали, что все к этому идет!
Некоторые дипломаты направились было к выходу – к телефонам и телеграфам, связаться с родиной и запросить инструкции. Большинство остановилось на полпути.
– У нас рабочий день давно уже закончился, – заметил коротышкаамериканец.
– У нас еще не начинался, – в тон ему отвечал корейский вицеконсул.
– У нас все еще спят, – скромно признался халистанец в огромном тюрбане. Просто за компанию, ибо вряд ли Его Величество Магараджа будет переживать изза войны на далекой Балтике. У него своих проблем по горло.
– БАНГ! – прогремело на одном из балконов, и чьето тело упало в оркестровую яму.
– Какойто тевтонский офицер, – стало ясно через несколько минут. – Застрелился от избытка чувств.
– Ну и глупец. Если ему так не терпелось умереть, мог поспешить к себе на родину. Там еще не скоро все закончится.
–
– Вам не приходилось видеть укрепления Кенигсберга?
– А вам не приходилось видеть линкор "Ян Собесский"? Или русский танк "Мастодонт"?!
Лейтенанту Хеллборну приходилось видеть и то, и другое, и третье. Поэтому он потерял всякую надежду извлечь полезную информацию из сегодняшнего вечера. Но надежда не торопилась умирать, пусть даже она увидела Лондон.
– Джеймс, мальчик мой! Как нельзя кстати! Как я рад тебя видеть! Ты давно в Лондоне? И до сих пор не навестил старика!
– Профессор Лайнбрейкер? – Хеллборн изобразил смущенную улыбку. – Я только сегодня приехал. Честное слово. И завтрапослезавтра снова уезжаю. Служба.
– Все еще лейтенант? – Профессор Лайнбрейкер, совершенно седой ("белоснежный", как говорили на Родине), но крепкий старичок, должен был встать на цыпочки, чтобы положить руки на плечи Хеллборна и покрутить его из стороны в сторону. – Чтото натворил? Или тебя специально не продвигают? Ведомственные интриги?
– …первого класса, профессор. Это соответствует…
– Оставь, я старая сухопутная крыса, – отмахнулся Лайнбрейкер. – Тебе не пора в отставку? Мне ли не знать, все эти наши англосаксонские традиции, "за родину и королеву". Я и сам в молодости отдал несколько лучших лет Тибетанским Стрелкам Ее Величества КоролевыИмператрицы. Но когда истек минимальный срок, сказал им "честь имею!" – и откланялся. Джеймс, это ведь не твое. Ты ведь всегда любил историю; любил копаться в земле и переворачивать старые камни…
– Боюсь, об отставке сегодня нечего и говорить, – Хеллборн изобразил еще одну смущенную улыбку. – Вы же видите, что в мире творится.
– Что творится? – профессор заглянул себе за спину. – Русские отшлепали немцев? А ты здесь причем? Можешь мне не рассказывать. Но это же не мировая война! Вот в прошлый раз ваше правительство затыкало своими солдатами каждую дыру от западного до тихоокеанского фронта. Уж ято знаю. Как сейчас помню, твой покойный отец…
– Последняя война началась совсем изза пустяка, – осторожно заметил Хеллборн.
– Глупости, – снова отмахнулся профессор. – Вот увидишь, никакой войны не будет. Дипломаты немного погудят на очередной конференции и все разойдутся по домам. Не потому что люди поумнели или им надоело проливать кровь – особенно чужую; просто все слишком устали. Горячие головы смогут отправиться на какуюнибудь мелкую войну с туземцами в Африке, нести бремя белого человека и прочую чушь. Но это действительно чушь, а я не рассказал тебе самого главного! – Лайнбрейкер посмотрел по сторонам, схватил Хеллборна за рукав и потащил в ближайший тихий угол, где они остались в одиночестве. Голос профессора понизился до классического заговорщицкого шепота: – Я нашел ключ! Я собираюсь расшифровать Язык Пирамид!
– Что? – искренне удивился Хеллборн. – Язык Пирамид? Вы шутите, сэр; не вы ли говорили, что на это могут уйти целые столетия – потому что мы не знаем практически ничего. Ведь даже ни единого звука не сохранилось!
– Но я нашел ключ! – профессор направил указательный палец в потолок.
– Ключ?…
– Настоящий Розеттский камень! Двуязычный текст! Причем второй язык очень хорошо известен на Британских островах! – указательный палец приподнялся еще на несколько дюймов.