Железный человек
Шрифт:
– Что нового у нашей старой группы? – спросил я без всякого реального интереса, собственно, лишь потому, что это было частью нашего ритуала.
– Ах, да что там может быть нового? – Так он всегда говорил. – У меня опять новый начальник, с октября. Или с сентября? Может, и с сентября. – Он всерьёз принялся подсчитывать, и я не мешал его мозговой деятельности, следя только за тем, чтобы поглядывать в его сторону с интересом, на самом деле целиком сосредоточившись на еде. – Не знаю, помните ли вы его, генерал-лейтенант Торранс. Он из Нового Орлеана, хороший стрелок, закончил с отличием MOS 8541. Вы должны были знать его по Квантико,
Я понял, что он хотел избежать атрибута «чернокожий» в описании этой персоны. И я оказал ему любезность: кивнул и с полным ртом буркнул:
– Помню.
Приятно было есть, чувствовать, как желудок наполняется, но вместе с тем я чувствовал, что мой организм с сопротивлением встречает эту субстанцию, которую я в него вводил, с отвращением, коренившимся, казалось, на клеточном уровне. Как будто долгая вынужденная пауза пробудила мои клетки из своего рода шока, в котором они годами терпели поступление этой пищи.
– Впечатляющая карьера, надо сказать. Он постоянно ошивается в Пентагоне, уже обедал с министром обороны и так далее… Но начались какие-то новые веяния. Иногда у меня такое чувство, что я вообще уже не ухватываю некоторые вещи. Торранс такой тип, который всегда плотно закрывает за собой дверь, понимаете? – Рейли потёр ключицу. – И, честно говоря, в последние годы мне больше подходило то, что Миллер сквозь пальцы смотрел на зачёты по физической подготовке. А Торранс настаивает на зачётах так, что я иной раз думаю: ну всё, он решил со мной расправиться. Большой радости я от этого не получаю, вы же понимаете.
Я понимал. Рейли уже не молоденький, в хорошей физической форме он не был никогда, а ведь армия – вся его жизнь. Он предпочёл бы погибнуть в каком-нибудь бессмысленном бою, чем быть отправленным в отставку по состоянию здоровья.
– Кто же будет о нас печься, если не вы? – спросил я, зная, что именно это ему хотелось бы слышать. Папаша Рейли и его сыновья.
Его лицо просветлело.
– Вот именно. Я им тоже всегда это говорю. Где они найдут другого, кто был во всём этом с самого начала? Из офицеров, я имею в виду. – Он махнул рукой. – Но мы всего лишь мелкие шестерёнки во всей этой машине.
Я опустошил тарелку и отставил её в сторону. Пора уже было как-то воспрепятствовать тому, чтобы вечер прошёл в переливании из пустого в порожнее, в котором Рейли чувствовал себя как рыба в воде. Проблема была лишь в том, что я не мог спросить его напрямую, что стоит за убийством Гарольда Ицуми и кто такие эти безликие типы, которые ведут за мной слежку. В этом вопросе я попал в западню. Перед ним я делал вид, будто ничего не знаю об убийстве, а тем, что я своевременно не сообщил ему о появлении мужчин с мобильными телефонами, я нарушил мои обязательства по информированию. Другими словами, я маневрировал в положении, в котором мне приходилось делать вид, будто я ни во что не врубаюсь.
Но он всё же дал мне одну зацепку, которой я мог воспользоваться без угрызений совести.
– Что, собственно, происходит? – спросил я, указывая ему на свою пустую тарелку. – Это моя первая еда с четверга. Пакет, который вы мне пообещали, так и не пришёл, равно как и регулярные посылки. Меня что, хотят уморить голодом или как?
Рейли заломил руки, как истерзанная жертва.
– Мне очень жаль, Дуэйн. Тут какой-то сбой. С четверга? Вот дерьмо собачье. Я не знал, что у вас совсем нет запасов… во всяком случае, после нашего телефонного разговора я тут
Я кивнул, чтобы показать, что я всемерно впечатлён такой жертвенностью.
– И что будет дальше? После того как я съем и вторую банку, а?
– Завтра придёт регулярная посылка. Мне это было клятвенно обещано.
У меня и до этого было смутное чувство, что меня водят за нос пустыми обещаниями. Кроме того, у меня было смутное чувство, что я не могу так это оставить.
– Джордж, – сказал я и попытался придать своему голосу как можно больше интонации «давайте говорить открытым текстом», – наверное, есть что-то, о чём мне не мешало бы знать? Что-то разыгрывается за кулисами, имеющее отношение ко мне?
– Откуда мне знать! – вырвалось у Рейли. И он понуро осел и долго сидел в такой позе, как раздавленная лягушка, не шевелясь и глядя перед собой. Я только смотрел на него, точно так же не шевелясь, и ждал, что будет.
В конце концов, он поднял на меня взгляд.
– Я должен вас кое о чём спросить, Дуэйн.
– Спрашивайте.
– Кто-нибудь пытался установить с вами контакт?
Я сделал самое безобидное лицо, какое только было в моём распоряжении.
– А кто должен был установить со мной контакт? – ответил я вопросом на вопрос, чтобы не прибегать к прямой лжи.
Что я, естественно, при необходимости и сделал бы, но Рейли продолжил:
– Я сам ещё толком не понял. Это имеет какую-то связь с убийством, которое произошло во вторник. – Он снова немножко посопел и повздыхал. – Они позвонили мне около полуночи, агент Осборн или что-то вроде того. Я только собрался ложиться, и вот тебе пожалуйста, снова пришлось ехать в Лэнгли. Одно из этих проклятых полуночных совещаний в глубоких катакомбах, когда галлонами пьёшь кофе и в какой-то момент возникает дурацкое чувство, будто решается вопрос войны или мира. И там они рассказали нам о человеке, который был убит здесь, в Дингле. – Он запнулся. – В том самом отеле, где я сейчас остановился, только сейчас до меня дошло. Чёрт бы его побрал.
– И что это был за человек? – быстро спросил я, пока он не отклонился от темы.
Что-то у Рейли сегодня было не в порядке с руками, судя по тому, как он их мял и тискал.
– Да вроде бы это был адвокат из Франциско, вёл много дел по правам гражданства. Гарольд Ицуми. Японского происхождения, родители во время войны были интернированы, наверное, поэтому. – Он помотал головой. – По крайней мере, за несколько дней до того, как улететь в Ирландию, этот адвокат звонил Форресту Дюбуа и наводил справки по проекту Железный Человек.