Железный человек

Криптонов Василий Анатольевич

— Ну, не совсем дом. Слухи, как всегда, преувеличены. Мусор на заднем дворе загорелся, уже потушили.

— Мусор? — удивился Дубовицкий. — А мне сказали, что горит крыша дома…

— Да мало ли, что вам сказали. Будто вы не знаете, с каким искажением в этом городе передаются сплетни. Идёмте, — я ухватил Дубовицкого за рукав, потащил прочь.

Разочарованная несостоявшимся шоу толпа последовала за нами.

— Так, говорите, Абрамов погиб? — дождавшись, пока люди разойдутся, спросил Дубовицкий.

Сочувственно посмотрел на рыдающую Дарью Родионовну.

—

Увы.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно. Своими глазами его видел, мертвее мёртвого.

— Хм-м. Но ведь это означает, что Поречью нужен новый градоначальник?

— Блин. Точно… Знаете, вот об этом я вообще не думал.

— А зря, Владимир Всеволодович! Вопрос наисерьёзнейший.

Мы с Дубовицким отвели безутешную вдову в дом. Земляна не появлялась. Видимо, осталась на заднем дворе — дожидаться, пока вокруг всё угомонится, чтобы без палева спалить тушу.

— Идёмте, — сказал Дубовицкому я.

— Куда?

— Обсудим наисерьёзнейший вопрос. Кого вы видите новым градоначальником?

Я уволок Дубовицкого со двора, мы пошли по улице. По едва заметному отсвету за домом я понял, что Земляна взялась за дело. Дубовицкий, увлечённый беседой, ничего не заметил.

— Право, не берусь и предполагать. Разумеется, все мы, жители Поречья, были бы счастливы, если бы эту роль взяли на себя вы. В городе вас буквально боготворят. Но что-то мне подсказывает…

— Правильно подсказывает. В градоначальники — ни за какие коврижки.

— Именно так я и думал. Кабинетная работа вам не по душе, понимаю. И, откровенно говоря, ума не приложу, кому можно предложить эту должность.

— Да ну. По-моему, всё элементарно. Предложите Салтыкову.

— Салтыкову? Я не ослышался? — Дубовицкий захлопал глазами. — Ростовщика — в градоправители?

— А чему вы так удивляетесь? Салтыков — человек умный, порядочный, обладающий исключительной деловой хваткой. Мне казалось, он не раз демонстрировал эти свои качества.

— Несомненно, но… Салтыков — человек не нашего круга. В обществе могут не понять…

— Ничего, зато в народе быстро поймут. Простым людям на титулы плевать, им важно, чтобы дело делалось. А Абрамов центральную площадь десять лет, как камнем замостить не мог — не говоря уж об улицах. Доски на тротуарах прогнили, сплошные щели кругом. А где-то тротуаров вовсе нет. Вот, ей-богу — если бы Абрамов со своей должности сам не сковырнулся, в скором времени у меня и до него бы руки дошли. Абрамова пора было менять, согласитесь.

— Совершенно согласен. Но всё же…

— Так-то, конечно, можно было бы и Фёдора градоначальником назначить, — продолжил я. — Тоже человек исключительно деловой.

— Простите? Какого Фёдора?

— Ну, трактирщика, у него ещё постоялый двор. «Маша и Медведь», знаете? Фёдор недавно новый корпус построил.

Дубовицкий обалдело хлопал глазами.

— Но Фёдор вряд ли согласится, — продолжил я. — Ему мороки и так хватает. А вот Салтыков — почему бы и не да? Уверен, что город при нём начнёт процветать. А относительно всяких там сословных предрассудков вы не

парьтесь. Какая разница, есть у человека дворянское звание или нет, если он своё дело хорошо делает? От того, что у Абрамова титул был, площадь почему-то быстрее не замостилась… Короче. — Я остановился. — Вы сейчас идите домой, всё-таки ночь на дворе. Переспите с этой мыслью, попривыкните к ней. А утром, если хотите, можем вместе Салтыкова навестить. Думаю, что мне он не откажет. И у меня к нему, как к будущему градоправителю, тоже вопросик имеется. Мне здание под Оплот нужно. Пора среди охотничьего братства порядок наводить.

Спровадив Дубовицкого предаваться раздумьям, я вернулся к дому Абрамова.

Туша змея догорела. Земляна уже и кости собрала.

— Вот, — она кивнула на лежащую на земле кучку. — Это твоя доля, свою я забрала.

Я кивнул, высыпал кости в мешок.

— Добрая была охота.

— И мне понравилось. А кто ж теперь градоначальником-то будет?

— Да блин! И ты туда же.

— Чего?

— Я говорю, работаю над этим вопросом. Не заморачивайся.

* * *

Всё смешалось в мире охотников, которые, до тех пор, пока некоторые спящие красавцы не восстали, предпочитали сидеть каждый в своём городе и не соваться в чужие угодья под страхом получить в рыло от недовольного собрата. За небольшими исключениями, вроде Гравия, который вечно рвался куда-то в дальние края подальше от людей, все охотники были осёдлыми, в рамках выделенной локации, и о происходящем в других локациях знали лишь по доходящим слухам, часто искажающим правду до неимоверности.

В результате моей бурной деятельности, как минимум, в четырёх городах всё изменилось кардинальным образом, и пошёл дикий процесс переопыления. Поэтому я не сказать, чтобы очень удивился, когда, вернувшись домой после удачной охоты под утро, обнаружил у себя в столовой полоцкого охотника Глеба с питерским микроохотником Неофитом.

— О, здорово, — протянул я руку. — Какими судьбами? Как с тёткой Натальей, помощь нужна? До смерти ещё не закормила?

— Нет, — удивились гости. — Мы тут уже с полчаса сидим, сказала, сейчас подаст. Да мы, в общем-то, из-за стола.

— Это не имеет никакого значения. Пойду узнаю, в чём заминка. Земляна, ты пока развлеки гостей.

— Чего? — обалдела Земляна. — Это как?

— Анекдот расскажи, только не пошлый — Неофит мужчина серьёзный, разврата не терпит.

— Ещё я анекдотов не травила!

— Ну расскажи, как змея прикончили.

Это Земляне показалось более почётным, и она вступила сходу, ещё прежде чем усесться.

— Дивная была охота, братья. Редкая тварь — огненный змей, и в его истинном облике били его мы впервые. Я даже и не думала, что он в виде огненного змея драться может.

— Может, как не мочь! — отозвался Глеб. — Мы их отчего и не любим бить. Они ж в дома к людям приходят. Чуть чего — и всё, сгорела хата. Прибить-то прибьём в любом случае, да только приятнее ж, когда тебя благодарят, а не когда рыдают, что вся жизнь в огне сгинула.