Железный человек
Шрифт:
— Клянусь, что не буду применять колдовство. И даю тебе право выбрать оружие.
— Когда?
— Сейчас. Чего тянуть?
— Сабли, — подавшись к Митрофану, быстро сказал самый разговорчивый. — У него меч, ты видишь? Оружие дикарей. Вряд ли он хорошо владеет навыками сабельного боя.
— Я не хочу с ним драться, — проскулил Митрофан. — Он меня убьёт!
— Брось!
— Он моложе тебя!
— Покажи этому дикарю, как дерутся гвардейцы! — полетело со всех сторон.
— Давай, покажи, — кивнул я. — Идём. Я уже
Мы вышли на набережную, в этот ранний час пустынную. Саблю мне одолжил кто-то из друзей Митрофана. Каким оружием биться, для меня значения не имело. Я готов был порвать этого слизняка голыми руками.
Снял заплечный мешок, положил на него меч и фамильный кинжал рода Давыдовых. Камзол тоже снял — оставшись, как положено, в одной рубашке. Встал в позицию.
Митрофан стоял напротив меня, без мундира дрожал как осиновый лист. Цветом лица сровнялся с рубашкой.
— Начали! — скомандовал парень, вызвавшийся быть секундантом.
Митрофан взмахнул саблей.
Ну… Справедливости ради, владел он ей неплохо. Только вот сомневаюсь, что хоть раз применял свои навыки в реальном бою. Очень скоро острие моего клинка оказалось у горла Митрофана.
— Все видели? — спросил я гвардейцев. — Никакого колдовства, чистая техника. Если кто-то сейчас вдруг сочувствует этому слизняку, скажу: он пытался отправить на тот свет восемнадцатилетнюю девушку для того, чтобы завладеть богатством, которое оставил ей отец. Девушка осталась жива лишь по счастливой случайности.
— Это правда, Митрофан? — дрогнувшим голосом спросил один из парней.
— Да вы просто не знаете, что такое долги! — взвизгнул Митрофан.
В руке у него вдруг оказался кинжал. Чёрт его знает, откуда выхватил. Я опоздал на долю секунды, лезвие успело полоснуть меня по груди.
В следующее мгновение левой рукой я вывернул кисть Митрофана, сжимающую кинжал. Правой всадил сабельный клинок ему в сердце… Точнее, должен был всадить. Клинок скользнул в сторону, не причинив Митрофану вреда.
— Ну ты тварь! — восхитился я. — Никакого колдовства — а у самого амулет?! В рукояти кинжала был?
Удар. Митрофана швырнуло на землю.
— Пощади! — он закрыл лицо руками.
— Знаешь. Вот, даже если бы до сих пор собирался — сейчас бы передумал.
Меч. Не физический, лежащий на земле, а охотничий. Доспех Митрофана он проткнул, словно консервную банку.
Со стороны это смотрелось, наверное, очень странно. Я стоял в двух метрах от Митрофана и всё, что сделал, это взмахнул рукой с зажатой в ней одолженной саблей.
Но Митрофан на земле дёрнулся, а в груди, со стороны сердца, у него образовалась дыра. Голова Митрофана запрокинулась, глаза закатились. Из дыры в груди плеснула кровь.
— Вот и всё, господа. Дуэль окончена. Все свободны, всем спасибо. — Я вернул саблю парню, у которого её брал.
— Вы ранены, — пробормотал он.
Показал
— Ерунда, сейчас вылечу.
Остановить кровь. Заживление.
Рана начала затягиваться, прямо на глазах у парня. Глаза эти становились всё больше и к тому моменту, как рана затянулась, выкатились на лоб.
— С трупом разберётесь сами? — Я принялся натягивать камзол. — А то у нас, охотников, правила простые. Тварей мы сжигаем дотла.
Глава 3
— Р-разберёмся, — заикнулся мой секундант.
Я кивнул.
— Доброй ночи вам желать поздновато, а утро вряд ли будет добрым. Возня с трупом — такое себе начало дня. Но тут уж сорян, сами виноваты. Друзей выбирать надо с умом. Да, и ещё. Тот, кто сунется за оплатой долгов этого полудурка к Варваре Михайловне, будет иметь дело со мной. Если вдруг есть такое желание, можем обсудить прямо сейчас. Чтобы мне меч два раза не доставать.
— Но, позвольте, — пробормотал разговорчивый. — А карточные долги?
— Да пофигу, какие.
— Но ведь карточный долг — долг чести! Вы благородный человек, вы должны понимать…
— Я — прежде всего разумный человек, лишенный предрассудков. И я абсолютно уверен, что игромания к чести имеет примерно такое же отношение, как невинный новорожденный младенец к прожженному ублюдку, убивающему невинных младенцев. В том, что вы давали деньги в долг спесивому идиоту, виновата только ваша глупость. Варвара Михайловна тут — вообще никаким боком. Уверен, что она не давала ни малейшего повода думать, что собирается оплачивать чьи-то долги. Вопросы? Предложения?
Я оглядел четверых гвардейцев. Ответом была гробовая тишина.
— Ну, нет, так нет. На этом — всё, господа. Желаю здравствовать.
Я прицепил к поясу кинжал, закинул на плечо мешок. Эффектно начертил мечом в воздухе Знак и исчез.
Переместился домой, к себе в башню. Дел в Петербурге было ещё немало, но оставаться там не хотелось. Мой дом — моя крепость. Здесь мне и дышится привольно, и отдыхается замечательно. Куда ещё идти усталому охотнику после битвы, если не домой?
Я уселся на кровать, принялся раздеваться. Пока стаскивал сапоги, взгляд упал на стоящую в углу новенькую ванну.
Хм-м. А ведь отличная идея! Давно пора.
Я повернул краны. Отрегулировал хлынувшую воду до приятной температуры и забрался в ванну.
Да! Не зря столько мучился с водопроводом. Вот оно — то, чего мне так не хватало. Пену бы ещё сюда, чтобы уж полный кайф. Надо будет озаботиться этим вопросом. Изобрести что-то такое и толкать аристократам за бешеные деньги. Сказать, что последняя столичная мода. Разлетаться будет не хуже зеркальных карпов — на которых, если верить Тихонычу, в последнее время просто сумасшедший спрос.