Железный Кулак

Он и не претендовал на то, что полностью является человеком. Вероятно, он был им рожден, но сейчас обе ноги и правую руку заменяли протезы, как и правую сторону лысого, лоснящегося черепа.

Вместо плоти и кожи - сверкающий, хотя кое-где украшенный царапинами металл, не предпринималось даже попытки скрыть под синтеплотью искусственное происхождение частей тела.

И на дружелюбное настроение он тоже

не претендовал. Он подошел к пилотам Призрачной эскадрильи, которые тесно набились в кабинку, и, не произнеся ни слова угрозы или предупреждения, схватил со стола бутыль с виски и с размаху опустил ее на голову Крохи Эквеша.

Бутылка не разбилась. Она издала мелодичный звон, а из горлышка на руку киборга выплеснулось содержимое. Кроха закатил глаза и обмяк.

Пилоты застыли на месте частично от изумления, частично оттого, что когда девять существ с разных планет пытаются разместиться в небольшой кабинке, рассчитанной на пятерых, места на то, чтобы вскочить и дать сдачи, не остается. Оказаться на ногах сумел только Келл Тайнер, который сидел напротив потерявшего сознание Крохи.

Вместо того чтобы кинуться на обидчика своего ведомого, вместо того чтобы впечатать ему в зубы внушительных размеров кулак, Келл скользнул куда-то в сторону, а затем выбросил вперед длинную ногу. Удар пришелся киборгу в подвздошье и оторвал от пола; описав в воздухе красивую дугу, драчун растянулся возле стойки бара.

К тому времени остальные пилоты, пылающие жаждой мести, сумели выбраться на оперативный простор. Посетители бара - люди и существа, принадлежащие другим расам, - тоже повскакали со стульев, хотя еще не все определились, хотят ли присоединиться к традиционному в этих местах развлечению.

Хладнокровие сохранил, пожалуй, только командир эскадрильи. Он повернул голову к медику подразделения, который сидел на корточках над пострадавшим пилотом, и спросил:

– Как он?

Не прекращая бережно ощупывать череп Крохи, Тон Фанан покачал головой, которую можно было бы назвать красивой, если бы не имплант, закрывающий половину лица.

– Ни перелома, ни трещин, по-моему. Обычная контузия, жить будет. Сами знаете, сэр, как наш Кроха крепок на голову.

Киборг уже поднялся с места, они с Келлом Тайнером составляли необычную пару. Киборг выглядел жертвой фатального столкновения скиммера с прохожим, собранной из обломков того и другого. Тайнер же так и просился на рекламный плакат - скульптурно вылепленное лицо, гигантский рост, тренированное, красивое тело. А вот ухмылки у обоих были совершенно одинаковые; ни капли веселья, холодные, угрожающие.

Первым опять начал киборг. Распугав посетителей, которые с воплями бросились в разные стороны, он выдрал из пола привинченный столик, поднял его над головой и с надсадным хэканьем замахнулся на противника. Обычный человек пригнуться бы не успел, но Келл увернулся. Нырнул, прокатился под просвистевшим сверху снарядом, вновь оказался на ногах на расстоянии вытянутой руки от киборга и один… второй… третий раз ударил того в живот. Киборг пошатнулся, а в следующую секунду ботинок, расплющив пальцы, заставил его выпустить стол. Тайнер двигался так легко, что все его перемещения казались почти случайными.

Прочие посетители бара в конце концов

пришли к определенному консенсусу. Они освободили пространство и принялись делать ставки и заключать пари. Командир эскадрильи, единственный, кто пока что не сдвинулся с места, одобрил мудрость такого решения. И он, и его пилоты были одеты в гражданскую одежду, но только слепой не заметил бы, что все они находятся в отличной физической форме, а уж Келл мало того что являл собой великолепный образчик человеческой породы, так еще и обладал несомненными и обширными понятиями в вопросах мордобоя и рукоприкладства.

Гаморреанец Хрюк вернулся к столу и встал на страже возле поверженного товарища; его вечно задумчивый, полусонный взгляд неторопливо скользил по присутствующим. Выбрав удобный момент, Хрюк обернулся.

– Его повредили?
– голос у него был двойной: родное хрюканье и причмокивание и лишенный эмоций голос электронного переводчика, имплантированного в горло.

– Всех интересует одно и то же!
– пожаловался Тон Фанан; он уже закончил осмотр Крохиного черепа, достал небольшой фонарик и светил им Эквешу в один глаз, приподняв веко.
– Никто не скажет: "Какой ужас, надеюсь, лечение не доведет доктора до тяжелейшей эмоциональной травмы…" Пациент приходит в себя. Несколько дней, вероятно, будет чувствовать легкое головокружение. Мне нужно полистать записи, понятия не имею, как таквааши переживают контузии.

Командир эскадрильи пригнулся, над его головой пролетела кружка и разбилась о стену.

Тем временем в результате хитроумной комбинации киборгу все-таки удалось зацепить кулаком Тайнера. Здоровяк крутанулся, уменьшая силу удара, а заодно воспользовался разворотом, чтобы добавить мощи собственному ответному пинку. Нога попала киборгу в грудину. Возникла небольшая пауза, киборг шатался, зло растирая ушибленную грудь. Келл, согнувшись пополам, держался за живот. Когда пилот выпрямился, стало видно, что ему все-таки больно.

А потом в баре вдруг зарябило от униформы: в центральный вход влилась толпа мужчин и женщин, облаченных в мундиры военной полиции.

– Что-то чересчур быстро прибыли ребята, - вздохнул командир эскадрильи, поднимаясь из-за стола и с досадой расставаясь с недопитым стаканом.
– Учитывая, насколько глубоко мы забрались.

Фанан водил под широким приплюснутым носом таквааша флакончиком с ярко-розовой жидкостью. Ноздри Крохи трепетали, не-человек дергался, пытаясь отодвинуться от волны резкого запаха,

– Полегче, больной, не шустрите, - посоветовал ему Тон.
– Сейчас нас всех препроводят в одно тихое местечко, где вы сможете на несколько часов расслабиться и уснуть в компании нескольких славных парней.

Комэск хмыкнул.

Военная полиция вывела задержанных из прокуренного бара на улицу, но особого изменения в состоянии атмосферы никто не заметил. Капал дождик, который только на три четверти состоял из воды, а на одну - из того, что пахло машинной смазкой. Ведж запрокинул голову, пытаясь разглядеть клочок цветастого неба, но видел лишь смыкающиеся каменные уступы зданий, уходящие в бесконечность. За подвесными дорожками, арками, тентами и мостками не было видно даже облаков, и все-таки сверху падали тяжелые маслянистые капли.