Железный Кулак
Шрифт:
– Постараюсь тебе в этом помочь.
Здоровый глаз закрылся, искусственный продолжал смотреть Мордашке в лицо. Губы Фанана тронула слабая улыбка.
– Пробки на улице нет, а мы стоим. С чего бы это?
Лоран взялся за трос.
– Сам виноват. Нечего было нанимать неопытного водителя.
Солнце закатилось, на небо высыпали мириады крохотных спутников Хальмада; за ними простирался звездный ковер. Несмотря на фабрики и заводы, небо здесь было чистое.
На излучине реки, там, где деревья стояли реже, Тон Фанан спросил:
– Что
Мордашка оглянулся, проследил взгляд киборга и запрокинул голову к светлому ночному небу.
На фоне крупной луны неторопливо плыл "звездный разрушитель", далекий и не очень страшный.
– "Железный кулак", наверное.
– А-а… здорово будет взглянуть на него перед тем, как он разлетится на части.
Шагов через двести Гарик услышал позади судорожный всхлип и поспешил к гравициклу. Зашли они не так далеко, как хотелось бы. Передвигать окоченевшие и тяжелые, словно гири, ноги становилось все труднее.
Он ждал, что Фанана опять скрючит, но Тон лежал на спине в той позе, в которой ему было удобнее всего. Только красивое лицо было искажено от боли.
– Извини, - пробормотал киборг.
– Запаниковал.
Говорил он едва слышно.
– Запаниковал, - повторил Мордашка.
– Представил, как грустно станет в Галактике без моего отточенного интеллекта и общего превосходства, - Тон сделал попытку улыбнуться.
– Вот уж о чем тебе не следует беспокоиться!
– Наверное, ты прав, - Фанан протянул руку; он что-то держал в ней.
Гарик машинально взял этот предмет.
– Это еще что?
– Это называется пер-со-наль-ная-я де-ка. Детишки в Республике и в Империи знают о них чуть ли не с рождения.
– Смешно до колик.
– Заберешь с собой. Тут кое-какие мысли напоследок.
Холод от колен пополз выше, Гарик вздрогнул.
– Не надо так, Тон. Не последние… Ты сам себя изводишь.
Киборг сумел сипло рассмеяться.
– Тебе лучше знать. Ты у нас специалист в этом вопросе.
– Это что должно означать?
– Я поступаю так, как поступаю, потому что хочу причинить окружающим боль, чтобы не страдать в одиночку. А ты поступаешь так, как поступаешь, чтобы наказать маленького сопляка, который когда-то по малолетству снялся в нескольких дурацких фильмах.
– Нелепица какая.
– Да? Мордашка, по-твоему, сколько ты должен Новой Республике?
– Ну… кое-что.
– За то, что талантлив. За то, что сделал ради Империи.
– Ну да… правильно.
– Неправильно. Ты взваливаешь на сопляка, каким был когда-то, непосильный груз.
– Ну да, долг - вещь тяжелая. Так уж получилось, что я причинил вред, а теперь понемногу оплачиваю счета.
– Этот счет в балансе не нуждается, - в голосе Тона зазвучала прежняя издевка.
– Жизни разумных существ, мальчик мой, не сводятся к цифрам, нельзя их обменивать, словно валюту. Как нельзя сравнивать поступки мальчишки, совершенные по неопытности и глупости,
– Тон, ты бредишь!
– Хотелось бы верить, правда? Эй, а мы опять остановились…
Прошло еще немного времени, и за негромким гудением репульсатора Гарик расслышал сиплый шепот:
– Опять он летит…
– "Железный кулак"?
– уточнил Мордашка, задирая голову.
"Звездный разрушитель" суперкласса отматывал очередной виток вокруг орбиты.
Он был похож на наконечник копья, которое принадлежало сверхъестественному герою давно забытых легенд. Корабль плыл в вышине, не заботясь о жизнях, смертях, победах и поражениях здесь, внизу. А когда он решит спуститься с небес, то принесет с собой только гибель и разрушение. Да, подумал Мордашка. В том и суть "Железного кулака". А потом он подумал, что подобные вещи не имеют права на существование.
Он взорвет это чудовище, даже если на поиск уйдет вся оставшаяся жизнь.
– Не слишком-то грозно он выглядит на таком расстоянии, правда?
– Гарик постарался, чтобы отвращение не просочилось в голос.
Киборг не ответил.
– Говорю, не слишком-то грозно он отсюда выглядит.
Тон Фанан молчал.
Мордашка замер на месте, не в силах повернуться и посмотреть, а потом подойти на замерзших ногах, чтобы убедиться, что действительно произошло то, чего он больше всего боялся.
Гравицикл сам подплыл к нему.
Тон не дышал. Глаза его были открыты, киборг смотрел вверх, и на лице его - когда ушла боль и не нужно было больше прятаться за щитом сарказма и деланного самолюбования - было детское выражение. Так ребенок разглядывает звезды.
У Гарика защекотало в носу, и впервые за много лет с тех пор, как сам был ребенком, Мордашка расплакался.
Глава 13
На рассвете Мордашка поднялся с кучи листьев и в последний раз осмотрел своеобразный курган, который сложил накануне: разбитый гравицикл, погибший пилот и комбинация из деки и комлинка, которую Гарик запрограммировал при лунном свете, - и все это накрыто тонким термоодеялом, обнаруженным в бардачке машины. Затем Гарик отправился в путь.
Во время сна все мускулы, сухожилия и даже кости его тела превратились в одну сплошную ноющую от боли массу; тем не менее шел Мордашка быстро. На чувство направления он никогда не жаловался, ориентировался на местности хорошо, и уже не надо было тащить за собой умирающего друга.
Через час он добрался до выпотрошенной ДИшки Фанана. Тела исчезли. Наверное, сыскяри военачальника Зсинжа пришли и ушли, никого не оставив сторожить выгоревшую, потерявшую всякую ценность груду металла. В настороженное чириканье и шорох просыпающегося леса не вплеталось гудение двигателей. Поиски либо свернули, либо перенесли в другой квадрат.