Железный рыцарь
Шрифт:
– Моя семья, — я принял это, просто прошептав, и прикрыл глаза рукой. — Меган. Кирран. Я скучаю по ним… они были всем для меня. Я хочу, чтобы они вернулись.
Ариэлла положила руку на мое плечо, придвигая меня ближе.
– И даже если будет то будущее, — прошептала она мне в ухо, — хотел бы ты его пропустить? Изменил бы ты что-нибудь, зная, чем все это кончиться?
Отстранившись, я посмотрел на нее. Я начал медленно понимать, пока мы пристально смотрели друг на друга.
– Нет, — прошептал я, удивляя сам себя. Поскольку вся боль и одиночество, наблюдения, как все оставляют меня, затмевались
И возможно, именно это и значило быть человеком.
Ариэлла улыбнулась в ответ, хотя в ее глазах промелькнула печаль.
– Тогда ты знаешь, что должен делать.
Я привлек ее ближе и нежно поцеловал в лоб.
– Спасибо, — прошептал я. Мне трудно было произнести это, и я также мог видеть, как удивилась Ариэлла. Фейри никогда не говорят слова благодарности из страха, что это сделает их чьими-либо должниками. Прежний Ясень ни за чтобы не позволил подобной фразе слететь с его губ. Возможно, это был просто признак того, что я становился человеком.
Я встал, поднимая ее с собой.
– Думаю, что я готов, — сказал я, взглянув обратно на замок. Мое сердце забилось быстрее от предвкушения, но я не испытывал страха. — Я знаю, что я должен сделать.
– Тогда, — проговорил Хранитель, появляясь позади нас, — давайте не будем тратить время. Вы приняли свое решение, рыцарь?
Я отошел от Ариэллы и прямо взглянул на Хранителя.
– Да.
– И что вы решили?
– Мою душу. — Я почувствовал, как огромный вес упал с моих плеч, когда я сказал это. Никаких больше сомнений. Никаких больше терзаний. Я знал свой путь и то, что должен был сделать. — Я выбираю человечность, и все что к ней прилагается. Слабость, совесть, смертность — все.
Хранитель кивнул.
– Тогда мы, наконец, подошли к концу. И вы будете первым, кто потребовал то, что всегда искали, рыцарь. Следуйте за мной.
ПАК ПРИСОЕДИНИЛСЯ К НАМ у дверей, и вместе мы последовали за Хранителем по тенистым коридорам, вверх по винтовой лестнице, к площадке на самой высокой башне. Через дверь на крыше мы вышли на открытый воздух. Здесь, под звездами и созвездиями, где сверкали, пролетавшие осколки лунного камня, оставляя после себя серебряную пыль, Хранитель прошел в центр платформы и повернулся, подзывая меня бледной рукой.
– Вы преодолели все испытания, — сказал он, когда я прошел вперед. — Вы поняли, что означает быть человеком, быть смертным и без этого знания душа не смогла бы долго прожить в вас. Вы прошли, рыцарь. Вы готовы.
– Но, — продолжал Хранитель серьезным голосом, и мои внутренности нервно сжались, — что-то столь чистое, как душа не может вырасти из ничего. Остается одна, последняя жертва, хотя она не ваша, чтобы ее принести. Чтобы душа зародилась в вас, должна быть отдана жизнь, добровольно и безоговорочно. И с этим бескорыстным актом, душа того, кто любит вас, может расцвести от этой жертвы. Без нее, вы останетесь пусты.
В течение доли секунды, истинное значение слов Хранителя до меня не доходило, оставляя в блаженном невежестве. Затем внезапно понимание обрушилось на меня, и ледяной кулак сжал мое сердце, оставляя в оцепенении.
– Кто-то должен умереть за меня, — наконец прошептал я. Хранитель не шелохнулся, и я почувствовал, как зияющее отверстие прорывается через меня, отбрасывая меня в черноту. — Тогда все это было впустую. Все, что вы швырнули в меня, через все, что я прошел — все было впустую! — Теперь отчаяние присоединилось к водовороту гнева. Я через столько прошел, столько вынес, только для того чтобы в конце все выбросить. Но это было тем, что я не мог позволить.
– Никогда, — процедил я сквозь зубы, отступая. — Я ни за что не позволю этому произойти.
– Это не твоя жертва, чтобы решать, Ясень.
Ошеломленный, я повернулся, когда Ариэлла прошла мимо меня, становясь перед Хранителем. Ее голос слегка дрожал, но она стояла с высокоподнятой головой.
– Я здесь, — пробормотала она. — У него есть я. Я готова сделать этот выбор.
– Ари, — выдохнул Пак позади меня.
Нет! Я подошел к ней, пошатываясь, встревоженный тем, что она предлагала. Грудь сжалась в ужасе, в беспомощном отчаянии. У меня было то же самое чувство, когда крылатый дракон поразил ее в сердце, и она умирала в моих руках, а я мог только наблюдать, как жизнь покидала ее. Это же я мог остановить. И остановлю.
– Ари, нет, — выдохнул я, ступая перед нею. — Ты не можешь этого сделать! Если ты снова умрешь…
– Это то, почему я здесь, Ясень. — Слезы выступили на ее глазах, когда она повернулась и посмотрела на меня, все еще пытаясь улыбаться. — Это то, почему я пришла. Меня вернули к жизни ради этого момента, моей последней задачи, прежде чем Волшебное царство заберет меня.
– Я не приму этого! — Отчаянно я схватил ее за руку, она не попыталась высвободиться. Хранитель наблюдал за нами, тихий и неподвижный, в то время как я взирал на нее умоляюще. — Не делай этого, — прошептал я. — Не отказывайся от жизни. Не для меня. Не снова.
Ариэлла покачала головой.
– Я устала, Ясень, — проговорила она, пристально смотря прямо сквозь меня на что-то, чего я не мог видеть. — Это было… достаточно долго.
Позади меня Пак выпустил порывистое дыхание. Я надеялся, что он также будет протестовать, удержит ее от этого безумного плана. Но Плутишка Робин удивил меня снова. Его голос был подавленный, но спокойный.
– Я был рад снова увидеть тебя, Ари, — сказал он, и по скрытому внутри трепету, можно было понять, что он сдерживал слезы. — И не волнуйся, я позабочусь о нем ради тебя.
– Ты был хорошим другом, Пак, — улыбнулась ему Ариэлла, хотя ее взгляд был затенен и где-то далеко. — Я счастлива, что могу дать вам двоим еще один шанс.
Чувствуя себя преданным, я схватил ее за плечи, достаточно сильно, чтобы заставить ее вздрогнуть. Но она все еще не глядела на меня.
– Я не отпущу тебя, — прорычал я, хотя мой голос начал ломаться. — Ты не можешь сделать этого. Я сохраню тебе жизнь силой, если придется!
– Принц. — Спокойный, строгий голос Грималкина прорвался сквозь мое отчаяние. Слово вонзилось в меня, мерцая силой, заставляя меня послушать, повиноваться. Я закрыл глаза, сражаясь с навязываемым принуждением, чувствуя, как возрастает моя паника. Кайт ши взывал к услуге.