Железный рыцарь

Кагава Джули

– Алкалия, — сказала я, убедившись, что помню имя нимфы. — Вы сделали правильно, обратив мое внимание на это. Я поговорю об этом с Королевой Маб, как только смогу.

— Мы очень признательны, ваше величество, — произнесла проволочная нимфа, отходя с поклоном. Я кивнула Фиксу, и он занес запрос в мой планер, добавляя его к уже длинному списку дел.

– Давай сделаем перерыв, — сказала я и встала, чувствуя, как моя спина хрустнула, когда я потянулась. Фикс прочирикал вопрос, барахло на его спине покачивалось, когда он повернулся ко мне. — Мы пробыли здесь почти четыре часа, — ответила я. — Я проголодалась. У меня болит голова

и попа онемела от сидения на этом устройстве пыток. Давай вернемся к делам через часок, ладно?

Фикс трелью пропел согласие, но в этот момент, двери тронного зала со стоном распахнулись, и вошел Глюк. Многие Железные фейри метнулись в сторону, когда Первый Лейтенант промаршировал вдоль прохода к подножью трона. Его остроконечное лицо было напряжено. Позади него, не отставая, шла облаченная в робу фигура с накинутым капюшоном. Плащ был изорван и весь в пыли от путешествия, темный капюшон скрывал его лицо.

– Величество. — Глюк поклонился у подножия помоста, и хотя его голос был серьезен, я могла ощущать, что мой Первый Лейтенант изо всех сил старался не улыбаться. — Этот странник приехал издалека, чтобы просить с вами аудиенцию. Я знаю, вы очень заняты в настоящее время, но, возможно, из-за того, что он проделал огромный путь, вы могли бы выслушать его.

Глюк снова поклонился и отступил, растаяв в толпе. Я бросила на него взгляд, но он смотрел прямо перед собой, ничего не выдавая. Первый Лейтенант обычно не брал на себя обязанности проводить просителей в тронную залу, поскольку у него имелись другие дела, заставляющие его напряженно трудиться, такие как управлять армией, например. Если он сделал исключение для этого странника, то он, должно быть, думал, что это было очень важно.

Я нахмурилась и посмотрела на незнакомца в середине зала, ждущего, что бы я обратилась к нему.

– Пройдите вперед, — сказала я. Он приблизился к подножию трона и припал на одно колено, склонив покрытую капюшоном голову.

– Откуда вы пришли, странник?

— Я пришел с Края Мира, — проговорил тихий голос, который заставил мое сердце остановиться. — С Реки Грез, через испытание, Заросли и Глубокие Дебри, чтобы сегодня предстать перед вами. У меня только одна просьба — занять свое место рядом с вами. Возобновить свои обязанности, как ваш рыцарь, и защищать вас и ваше королевство до последнего вздоха. — Он поднял голову и откинул капюшон. Возгласы изумления раздались в тронной комнате. — Я все еще ваш, моя королева, — сказал Ясень, смотря мне прямо в глаза. — Если вы меня примите.

На мгновение шок парализовал меня. Он не мог быть здесь. Это было не возможно. Ни один нормальный фейри не может ступить в Железное Царство и выжить. И все же, он был здесь, выглядя уставшим, запыленным и немного потрепанным, но хорошо себя чувствующим.

— Ясень, — прошептала я, ступая к нему в изумлении. Он не шелохнулся, пристально взирая на меня теми же яркими серебряными глазами, которые я так хорошо знала. Протянув руку вниз, я подняла его с колен, быстро заметив худое мускулистое тело, непослушные черные волосы, покрытые пылью от странствий, и то, как он смотрел на меня, словно весь двор исчез, и в целом мире остались только мы вдвоем.

– Ты здесь, — прошептала я, протягивая руку, чтобы коснуться его. Едва веря, что это было по-настоящему. — Ты вернулся. — Ясень задержал дыхание, положив свою руку поверх моей.

– Я вернулся домой.

Наше

хрупкое самообладание пошатнулось. Я подошла к нему, крепко держа его, и он заключил меня в объятия. Зал взорвался от гула.

Аплодисменты и поздравления раздались в воздухе, но я едва их слышала. Ясень был реален. Я могла чувствовать его дыхание на моей шее, чувствовать, как его сердце бьется в унисон с моим. Я не знала, каким образом он мог находиться здесь. Это должно было быть невозможно, но я не хотела смотреть правде в глаза прямо сейчас. Если это был сон, я бы хотела, чтобы у меня было одно прекрасное мгновение счастья прежде, чем ворвется реальность и мне придется отпустить его.

Наконец, я отстранилась, посмотрев на него и проводя ладонью по его щеке. Он же пристально глядел на меня глазами, в которых я могла раствориться. Наконец, я озвучила пугающий меня вопрос, не уверенная, что хотела бы знать ответ.

– Как?

Удивительно, но Ясень улыбнулся.

– Я же говорил, что найду способ, верно?

Он тихо засмеялся над моим недоверием. И я могла ощутить тайную гордость — знание, что он намеревался сделать что-то невозможное и преуспел. Беря мою руку, он поднес ее к своей груди, где своей ладонью я могла чувствовать его сердцебиение.

— Я стал человеком. Я отправился на край Небывалого и обрел душу.

– Что? — Я отстранилась от него, чтобы посмотреть, действительно посмотреть на него. Он казался немного другим, чем раньше. Возможно, черты его лица были менее заостренными, и он не был совершенно холодным, но у него все ещё были яркие серебряные глаза, те же непослушные волосы. Возможно, он был теперь человеком, но все еще оставался Ясенем, тем, в кого я влюбилась и все еще любила всем сердцем. И если он действительно обрел душу и стал человеком…

Мы можем быть вместе. Теперь мы можем быть вместе, не боясь ничего. Он действительно сделал это.

Ясень моргнул под моим испытывающим взглядом.

– Я прошел? — почти прошептал он.

– Подожди минутку. — Слегка нахмурившись, я потянулась и убрала его волосы назад, открывая изящное, заостренное ухо. — Если ты человек, то как объяснишь это?

Ясень усмехнулся. Его глаза заискрились, и я внезапно увидела сияющую в нем душу: яркую, чистую и прекрасную.

– Очевидно, что во мне осталось еще немного волшебства, — сказал он, проводя пальцами по моим волосам, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Достаточно, чтобы не отставать от остальной части Волшебного царства, во всяком случае. Возможно, достаточно, чтобы не стареть. — Он мягко рассмеялся, как будто сама мысль пугала его. — Лучше привыкните к этому лицу, ваше величество. Я планирую пробыть здесь очень-очень долго. Возможно, вечность.

Мои глаза затуманились, а в груди от счастья раздувался шар, разгоняя тьму, пока не осталось место ни для чего, кроме радости. Но все, что я смога придумать, чтобы сказать — было: «А разве тебе уже не несколько столетий?»

Ясень склонил голову, привлекая нас еще ближе.

– Ради тебя я отправился на Край Света, а все, что ты можешь сказать — это насколько я стар? — Но его глаза искрились, и он все еще улыбался.

Я решила, что мне нравиться этот Ясень: это светлое, свободное создание, словно душа отворила часть его, которой не разрешалось проявляться в холоде Зимнего Двора. Это заставило меня почувствовать, что я могу еще подразнить его.