Железный Ворон 2
Шрифт:
Какого хрена?! — мысленно рявкнул я на него. — Так, спокойно, Алексей! Если ты меня слышишь, напоминаю: ты из-за неё чуть коней не двинул! Остудись маленько!
Но с этим было сложно что-то сделать. Чувства уже нахлынули, горячие и чужие. Я понял, что сейчас мне к ним нельзя. Эта встреча неизбежна, но я к ней не готов.
А вот тот Шуйский… Его реакция на меня утром в коридоре. Его страх сейчас. Может быть, он что-то знает.
Я принял решение.
Спокойным, размеренным шагом я пошёл через площадь, прямо к его скамейке. Пока шёл, я ещё раз бросил
Я подошёл к скамейке, на которой сидел дрожащий студент.
Он был так погружён в свой страх, что заметил меня, только когда я встал прямо перед ним, отбрасывая на его книгу тень.
Он поднял голову. Увидел меня. И его лицо исказилось от ужаса. Он вскочил, роняя книгу, и инстинктивно сделал шаг назад, словно собирался бежать.
— К-княжич Воронцов! — пролепетал он. — Я… я ничего не знаю! Я ничего не делал!
Он был на грани истерики.
— Так! Спокойствие! Без паники! — сказал я, подняв руки в примирительном жесте. Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно мягче и спокойнее. — Я пришёл с миром.
Он замер, тяжело дыша, готовый в любую секунду сорваться с места.
— Сядь, — попросил я. — Сядь, прошу тебя. Прошу по-хорошему.
Я улыбнулся ему. Открыто. По-дружески. Без тени угрозы или насмешки.
Моё поведение его сбило с толку. Он ожидал чего угодно — угроз, обвинений, драки. Но не спокойной просьбы и улыбки.
Он колебался несколько секунд, его бегающие глаза смотрели то на меня, то на «золотую молодёжь» вдалеке, словно ища там защиты или, наоборот, опасности.
Наконец, медленно, очень неохотно, он снова опустился на скамейку. Он не сел расслабленно, а лишь на самый краешек, готовый в любой момент вскочить. Он поднял с земли свою книгу и вцепился в неё так, будто это был его единственный щит.
— Что… что вам угодно, княжич? — спросил он дрожащим голосом.
Он всё ещё был напуган, но он не сбежал. Он был готов слушать.
Я не стал садиться рядом, чтобы не пугать его ещё больше. Я просто остался стоять перед ним.
— Представься, — сказал я мягко. — Можешь звать меня не «княжич», а Алексей. А как мне звать тебя?
Моё предложение снова его озадачило. Аристократы никогда не предлагали обращаться к ним по имени, тем более таким, как он. Он посмотрел на меня с недоверием.
— Я… я Пётр, — пробормотал он, опустив глаза. — Пётр Шуйский.
— Очень приятно, Пётр, — кивнул я.
Имя «Пётр» резануло по сердцу. Моё имя. Из той, другой жизни. На мгновение мир качнулся. Я с усилием заставил себя сосредоточиться на здесь и сейчас.
Я посмотрел на скамейку.
— Могу я присесть?
Пётр Шуйский вздрогнул от моего вопроса. Он, очевидно,
Я сел на скамейку. Я как слепой котёнок, — пронеслось в голове. — Или котяра… Вообще не понимаю, что тут происходит. Кто этот Шуйский? Его брат?
Я почесал подбородок, не зная, с чего начать этот сложный разговор. И решил пойти самым простым путём.
— Слушай, Пётр… Петя… — обратился я к нему, и от этого имени у меня снова что-то дрогнуло внутри. — Скажи мне честно… ты чего меня так боишься, а?
Мой прямой вопрос застал его врасплох. Он вцепился в свою книгу так, что побелели костяшки.
— Я… я вас не боюсь, княжич… Алексей, — пролепетал он, но его бегающие глаза говорили об обратном. — Я… я просто…
Он запнулся, ища слова.
— Все… все говорят… — он сглотнул. — Все говорят, что вы изменились. Что вы… стали… сильным. И… жестоким. Как вы… с теми, в подвале…
Он замолчал, испугавшись собственных слов.
Так вот оно что. Слухи. Они уже поползли по Академии. История о нашей вылазке, переданная тем самым «Химерой», которого я отпустил, уже обросла подробностями и превратилась в страшную легенду обо мне.
— Ах вот оно что! — я усмехнулся. — А ты верь побольше всяким сплетням!
Я по-дружески хлопнул его по плечу. Он вздрогнул, но не отшатнулся.
— Ты мне скажи лучше, — я понизил голос, делая его более доверительным. — А вот Костя, тот что погиб недавно… он тебе был братом? Или кем? Я что-то в вас, Шуйских, не разбираюсь. Уж прости и не держи зла.
Я специально добавил последнюю фразу, чтобы показать, что мой вопрос — не допрос, а простое любопытство.
При имени «Костя» он вздрогнул ещё сильнее. Его лицо побледнело, а глаза наполнились слезами.
— Он… он был моим младшим братом, — прошептал он, и его голос сорвался. — Моим единственным братом.
Он уткнулся лицом в свою книгу, и его плечи затряслись от беззвучных рыданий. Он был не просто напуган. Он был раздавлен горем.
Я сидел рядом и не знал, что делать. Передо мной был не свидетель. Передо мной был мальчишка, который только что потерял брата.
Вот чёрт… не ожидал такого. Мужик плачет при мне. Я к такому не привык. Что делать-то? Все мои планы по допросу рухнули.
Я неловко, по-дружески, похлопал его по спине.
— Да… Сочувствую. Тяжёлая ситуация.
Слова казались банальными и неуместными, но ничего другого в голову не приходило.
Я огляделся по сторонам. «Золотая молодёжь» у фонтана всё ещё была там, но они, кажется, потеряли к нам интерес и были заняты своими разговорами. Остальные студенты тоже занимались своими делами. На нас никто не обращал внимания.
Пётр Шуйский медленно поднял голову. Его лицо было мокрым от слёз.