Железный Ворон 2
Шрифт:
— Кто-то очень могущественный заметает следы. И этот кто-то, возможно, гораздо ближе, чем мы думаем. Твоя вылазка на кладбище сегодня… она может стать ловушкой.
— Об этой вылазке в полночь никто не знает, — сказал я с уверенной улыбкой и подмигнул ей. — Всё будет хорошо. Я буду очень осторожен.
Я не отпустил её руку, которую держал, а наоборот, нежно погладил её холодные пальцы своей ладонью.
— Ты можешь быть со мной помягче, — сказал я тихо, так,
Я улыбнулся, глядя ей в глаза.
Она на мгновение замерла от моего прикосновения и моих слов. Я почувствовал, как её эфирное поле снова всколыхнулось волной смятения. Она медленно, почти нехотя, высвободила свою руку из моей.
— Не будь наивным, Воронцов, — сказала она, но в её голосе уже не было прежнего льда. Только усталость. — «Связаны» — не значит «союзники». Это значит, что если утонешь ты, то потянешь за собой и меня.
Она посмотрела в сторону своего брата и Веры Оболенской, которые всё ещё сверлили нас взглядами.
— А «мягкость»… — она горько усмехнулась. — Мягкость в нашем мире — это слабость. А слабых здесь съедают первыми.
Она снова надела свою маску.
— Если пойдёшь на кладбище, возьми это.
Она быстро, почти незаметно, сунула мне в руку что-то маленькое и холодное. Затем, не говоря больше ни слова, она развернулась и пошла обратно к своей свите.
Я разжал ладонь.
На ней лежал маленький, искусно сделанный амулет в виде серебряной снежинки. От него исходил едва уловимый холод и… защитная аура. Очень мощная.
Глава 3
Я смотрел ей вслед, и на моих губах играла улыбка. Она говорила одно, а делала — совсем другое. Она дала мне не просто артефакт. Она дала мне знак.
Я сжал в ладони холодную серебряную снежинку и положил её в карман кителя.
Затем я развернулся и, не обращая больше внимания на «золотую молодёжь», спокойно пошёл прочь с площади, направляясь в сторону учебных корпусов. Мне нужно было создать себе алиби. И узнать расписание.
Я шёл по коридору, когда меня догнали.
— Воронцов!
Я обернулся. Это был Родион Голицын. Один. Его свита осталась позади.
Он подлетел ко мне, и его лицо было искажено от ярости.
— Что это было?! — прошипел он, схватив меня за отворот кителя. — Что ты себе позволяешь?!
Он был выше и, казалось, физически сильнее меня. Его голубые глаза метали молнии.
— Ты думаешь, раз мой отец заключил эту… сделку, тебе всё позволено?! Ты думаешь, ты можешь вот так подходить к моей сестре?! Называть её «Настей»?!
Он встряхнул меня.
— Я тебя на дуэли почти в порошок стёр, щенок! И сделаю это снова, как только
Он стоял вплотную, его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. Он ждал моей реакции. Он хотел драки. Он провоцировал меня.
Я не стал вырываться. Я даже не попытался убрать его руку со своего кителя. Я просто смотрел на него. Спокойно. Прямо в его горящие яростью глаза.
— Ещё одно движение, — сказал я тихо, и мой голос был абсолютно лишён эмоций, — и ты окажешься на полу. Вниз лицом.
Я сделал паузу, давая ему осознать мои слова.
— Отпусти меня. Прямо сейчас.
Моё спокойствие, моя уверенность, полное отсутствие страха — всё это сбило его с толку. Он ожидал чего угодно — ответных оскорблений, попытки вырваться. Но не этого.
Он на мгновение замер. Его хватка ослабла. Он смотрел в мои глаза и видел там не испуганного мальчика, которого он победил на дуэли, а кого-то другого. Кого-то холодного, чужого и опасного.
И он испугался.
Он не просто отпустил. Он отшатнулся от меня, как от огня.
— Ты… — прохрипел он. — Ты не Воронцов…
Он смотрел на меня с суеверным ужасом, а затем, не говоря больше ни слова, развернулся и почти бегом скрылся в коридоре.
Я остался один. Я спокойно поправил китель, словно ничего не произошло.
Я не применил ни капли магии. Я не использовал ни одного приёма. Я победил его. Одним только взглядом.
Я смотрел вслед убегающему Родиону. Он просто пацан. Если бы Алексей Воронцов видел это, он бы вёл себя с ним по-другому, по-своему, аристократично-гадливо. Но я был не Алексей. С другой стороны, Воронцов тоже был пацаном… а теперь… теперь я и сам не знаю, кто я. Мне стало немного грустно от этой мысли.
Ладно, не время для рефлексии.
Я пошёл дальше по коридору, направляясь в сторону Южного Крыла, где, судя по карте лекаря, находились учебные аудитории. Мне хотелось взглянуть на расписание. В конце концов, я теперь не пленник, я — студент! И если за мной наблюдают, пусть видят, что я занят важным и совершенно нормальным делом.
Южное Крыло было самым шумным. Здесь было полно студентов, которые сновали между высокими дверями аудиторий. Я нашёл то, что искал — большую доску объявлений из тёмного дерева, на которой висели пергаментные листы с расписанием для каждого курса.
Я подошёл к доске и нашёл лист с надписью «Курс II».
Расписание было плотным. Я пробежался глазами по названиям дисциплин.
Понедельник: История Родов, Основы Плетений (Практика), Эфиродинамика.
Вторник: Имперское Право, Боевые Трансформации, Древние Руны.
Среда: Этикет и Дипломатия, Защитные Плетения (Практика).
Четверг: Артефакторика (Лекция), Стратегия и Тактика.
Пятница:…