Железо и кровь. Франко-германская война

Власов Николай

В июле 1858 г. Наполеон III встретился в Пломбьере с премьер-министром Сардинского королевства графом Кавуром. Им удалось договориться о том, что Франция будет содействовать присоединению к Сардинии Ломбардии и Венеции, принадлежавших на тот момент монархии Габсбургов. В обмен Кавур обещал уступить Франции Савойю и Ниццу. После этого Наполеон III при поддержке России предложил созвать конгресс по итальянскому вопросу. В Вене были готовы участвовать в конгрессе, но только при соблюдении ряда условий, которые делали невозможными любые серьезные перемены. В конечном счете переговоры окончились ничем — конгресс так и не был созван.

Франция и Сардинское королевство начали активно готовиться к войне. Австрийцы оказались перед сложным выбором: пассивно ожидать нападения они не могли, а поддерживать армию в боеготовом состоянии в течение длительного времени

не позволяли финансы. В Вене решили сыграть ва-банк и в конце апреля 1859 г. предъявили Сардинскому королевству ультиматум с требованием немедленного разоружения. После отрицательного ответа австрийцы объявили войну.

Это было большой удачей для Наполеона III, который теперь мог выставить монархию Габсбургов агрессором. Французские войска быстро нанесли австрийцам два тяжелых поражения при Мадженте и Сольферино, после чего Наполеон III в середине июля пошел на подписание перемирия. Согласно условиям последнего, Австрия уступала Ломбардию Франции, а та, в свою очередь, передавала ее Сардинскому королевству. Венеция оставалась в руках Габсбургов. Стремительное окончание войны вызвало недовольство в Сардинском королевстве — условия соглашения в Пломбьере не были выполнены.

Однако Наполеон III опасался затягивания войны — несмотря на поражения, австрийская армия сохранила боеспособность и могла опереться на мощный «четырехугольник крепостей». Кроме того, неопределенной оставалась позиция германских государств. Здесь, в частности в Пруссии, громко звучали призывы «защитить По на Рейне» и вступить в войну на стороне Австрии. Как и в годы Крымской войны, в Берлине начались ожесточенные споры между сторонниками «германской солидарности» и приверженцами реальной политики. Последние, в числе которых находился будущий «железный канцлер» Отто фон Бисмарк, были готовы поддержать Австрию, но лишь в обмен на серьезные уступки с ее стороны. Это, в свою очередь, побудило австрийцев поскорее заключить мир, отказавшись от дорогостоящей помощи извечного соратника-соперника.

Французского императора также тревожил всплеск национального движения в Италии. Уже первые победы над австрийцами послужили сигналом к восстанию в Тоскане, Модене и Парме. Наполеон III, симпатизировавший национальным движениям, но не заинтересованный в чрезмерном усилении Сардинского королевства, смотрел на эти процессы со смешанными чувствами. Он вновь обратился к идее международного конгресса по итальянскому вопросу, и вновь этот проект не воплотился в жизнь. Механизмы Венской системы давали сбой. Благодаря умелой дипломатии Кавур смог добиться согласия великих держав на присоединение к Сардинскому королевству государств Северной и Центральной Италии. В марте 1860 г. Наполеон III также дал свою санкцию на этот шаг, получив взамен Савойю и Ниццу.

Тем временем восстание вспыхнуло и на юге Апеннинского полуострова, в Королевстве Обеих Сицилий (Неаполе). Возглавил его легендарный революционер Джузеппе Гарибальди, всю свою жизнь боровшийся за создание единой республиканской Италии. Воспользовавшись победой восставших, Сардинское королевство отправило туда свои войска. Во всех вышеупомянутых итальянских государствах были проведены плебисциты, итог которых оказался однозначным — их жители проголосовали за объединение страны. В марте 1861 г. было провозглашено создание Итальянского королевства. Его правителем стал сардинский король Виктор Эммануил II. Из числа прежних итальянских монархий уцелела только Папская область, и то лишь благодаря тому, что на ее территории находились французские войска.

То, что было немыслимо еще десять лет назад, совершилось. В одном из регионов Европы произошли радикальные территориально-политические изменения. Целый ряд государств исчез с географический карты, принцип легитимизма утратил свою силу. Все эти события стали, в свою очередь, итогом столкновения двух великих держав. Урегулировать их противоречия проверенным способом — созывом конгресса — не удалось; выработанные в Вене в 1815 г. механизмы не сработали.

Благодаря сближению с Россией и победе над Австрией французы сумели значительно усилить свои позиции в Европе. Монархия Габсбургов, хотя и потерпела серьезное поражение, оставалась, тем не менее, одной из великих держав и стремилась компенсировать свои потери в Италии усилением влияния в Германском союзе. В начале 1860-х гг. в Европе складывалась сложная ситуация, допускавшая различные варианты дальнейшего развития событий. «Окно возможностей» для больших перемен продолжало оставаться открытым.

Глава 2

Дуэлянты

Период

между «Весной народов» и основанием Германской империи традиционно рассматривался в исторических сочинениях, особенно обзорного характера, как история обретения немцами государственного единства. События 1871 г. отбрасывали свой свет на предшествующие десятилетия, заставляя оценивать их с позиции послезнания. В рамках господствующего нарратива путь к объединению становился главным содержанием эпохи; все, что находилось за его пределами, оставалось в тени. Только ближе к концу ХХ в. историки все чаще стали рассматривать период 1850–1860-х гг. как самостоятельную эпоху, а не предысторию Германской империи. Объединение Германии (по крайней мере, в той форме, в которой оно произошло в реальности) при этом перестало казаться чем-то закономерным и лишенным всякой альтернативы. Процесс развития германских государств оказался при ближайшем рассмотрении ни в коей мере не предопределенным, а допускавшим различные варианты и возможности.

Тем не менее, под каким бы углом зрения мы ни рассматривали этот период германской истории, в фокусе внимания все равно окажется монархия Гогенцоллернов. Именно Пруссия играла лидирующую роль в германской политике. Австрия, стремясь быть ключевым игроком в Центральной Европе, медленно, но верно обособлялась от остальных германских государств — в экономическом, культурном, а затем и политическом отношении.

1850-е гг. стали для Прусского королевства временем относительно спокойного развития. Страна — единственная из пяти великих европейских держав — не участвовала ни в одной войне. В экономическом плане были достигнуты серьезные успехи — индустриальная революция находилась в самом разгаре. Быстрыми темпами развивалась промышленность, росла протяженность железных дорог. Пруссия на глазах превращалась из аграрной в индустриальную державу. Число одних только машиностроительных предприятий в Пруссии увеличилось со 188 в 1849 г. до 314 в 1861 г., при этом среднее количество рабочих на каждом из них выросло вдвое. Число доменных печей в Рурской области — индустриальном сердце Пруссии и Германии — увеличилось за 1850–1860-е гг. с двух до пятидесяти [53] . Если в 1850 г. добыча каменного угля в Пруссии не дотягивала до 5 млн тонн, то в 1860 г. она уже превысила 10 млн, а в 1865 г. приблизилась к 20 млн тонн [54] . Короткий кризис 1857–1859 гг. лишь ненадолго прервал большой экономический бум. «Борзиг», «Хеншель», «Байер», «Сименс», «Цейсс» — все эти имена, прогремевшие вскоре на весь мир, появились именно тогда.

53

Engelberg E. Deutschland 1849–1871. Berlin, 1962. S. 45.

54

Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. 3. Munchen, 2008. S. 78.

Одновременно росло экономическое влияние Пруссии в Германском союзе. Промышленный и сельскохозяйственный бум затрагивал, конечно, не только монархию Гогенцоллернов, но и другие германские государства. В частности, одним из наиболее развитых в промышленном отношении регионов являлось королевство Саксония — здесь, например, плотность железных дорог была максимальной в границах Германского Союза. Однако процесс индустриального развития способствовал дальнейшей интеграции и развитию общегерманского рынка и потому делал доминирование Берлина все более ощутимым. Свою роль сыграло и наличие на прусской территории обширных угольных бассейнов, превратившихся в центры тяжелой промышленности.

Как уже говорилось выше, еще в 1833 г. многие малые и средние германские государства вступили в образованный усилиями Берлина Таможенный союз. В течение следующих двух десятилетий он непрерывно расширялся, пока не объединил практически всех членов Германского союза. Австрия осталась за его пределами. Впоследствии историки будут видеть в создании Таможенного союза первый сознательный шаг к объединению Германии вокруг Пруссии по так называемому «малогерманскому» варианту. На деле в 1830-е гг. в Берлине ставили перед собой, в первую очередь, экономические задачи. Лишь впоследствии экономическая интеграция объективно создала более благоприятные условия для политических проектов.