Желудь

Ланцов Михаил Алексеевич

— Ерничаешь? — фыркнул седой.

— А почему бы и нет? Зачем мне эти малолетки? Утехи ради? Я хочу жену с умом да с пониманием. Чтобы не обузой, а поддержкой была. А ты — жениться. На ком? Да и когда? Сам же видишь — на носу война.

— Так война — самое время. А что не на ком — это ты зря. Я уж подыщу.

— На свой вкус?

— Я умею подбирать, будь спокоен. Вижу — кому что надобно.

— А чего мне переживать? Найдешь, ежели не ту, то я жениться несогласен. Так что, — развел руками парень, —

девице только пустая тревога приключится да злость на меня. Отказа никто не любит.

— А мы и не будем ей сказывать. Я так тебе покажу. Сам подумаешь.

— Но коли так, по рукам. Ты покажешь, а я погляжу. Дальше уже и решать будем. — ответил Неждан, и они ударили по рукам.

— А вздыхал-то ты чего? — чуть наклонился к нему, спросил Вернидуб.

— Да надобно в леса сызнова идти и камни искать. Я их в ручьях да перекатах брал в прошлый раз. В воде, стало быть. А сейчас в нее зябко лезть. Вон какая морозная. Как бы не захворать.

— И то верно. Зябко стало, — охотно согласился ведун. — А зачем они тебе понадобились, камни эти?

— Я мыслю, что просто куковать всю зиму — впустую ее тратить. Без инструмента же особо не развернешься. У нас дельный камень весь ушел. Ни наконечника, ни скребка не сделать нового. Представь. Копье по неосторожности возьмет, да и обломится. А зима долгая. Как жить будем?

— Вот умеешь ты видеть во всем плохое, — фыркнул Вернидуб. — А если не обломится?

— А если да? Или тебе хочется остаться с голым задом посреди зимы?

— Так уж и с голым?

— Копье — это наше основное оружие для ближнего круга. Чем, кроме как с копьем, сходиться с супостатом али зверем диким? На кулачках?

— А у нас иного разве нет? Вон всего сколько удумал. Копье же, ежели чего, из кости укрепим.

— Камень… кость… Эх… Мы словно первобытные дикари. — покачал головой Неждан. — Железо надобно. Много железа. Куда ни гляну — везде беда и его нехватка. Вот я и сижу — думаю, как поступить. Все ж таки направиться за камнями, запас их сделав, а потом заняться заготовкой руды или сразу за рудой пойти?

— А не дурость то? Чего в зиму?

— Отчего же?

— Как же железо в зиму добывать?

— Так, наоборот — лучше. — улыбнулся Неждан. — Из-за морозного воздуха тяга станет добрее. Да и дрова по снегу таскать проще.

— По пояс в снегу? — удивился Вернидуб.

— На лыжах же.

— На чем?

— Потом покажу. Просто поверь — будет легче. Вдвоем да на лыжах мы волоком по снегу бревна станем легко таскать. Куда проще, чем сейчас. Мы ведь как делаем? Тащим напрямки — сюда. А там сможем к реке вытаскивать замерзшей. И дальше по ней, ровной, уже сюда. Не нужно будет по оврагам и прочим буеракам лазить.

— Ну… хм… и все же, что такое лыжи?

— Да тесанные такие доски. В меру широкие и не очень длинные с немного загнутыми носами.

Вся суть в том, что, стоя на них, ты в снег не проваливаешься. Да и вообще — вещь они славная. На них зимой по ладному снегу можно пробежать много больше, чем летом по земле.

— Я видел такие.

— И где же?

— Да у тех, кто в набег на нас приходили. Бывал я у них не раз. Мы же так-то не воюем. Хотя такие набеги встречаются.

— А вы чего их не используете?

— Лыжи-то? А зачем? Зимой в лес хода особого нет. Зачем? Хворост из-под снега разве что собирать. Но это уже от отчаяния. А больше зачем?

— Охота?

— И много у нас охотников? — усмехнулся Вернидуб.

— И то верно. Но разве никто втихую это не делает?

— Делает. Но втихую — это так, чтобы никто не узнал. Посему никаких лыж заводить не станет. Без надобности это.

— А по рекам зимой в гости к соседям ходить?

— Опасно, — покачал головой Вернидуб. — Полыней много. Реки не крепко схватываются. Да и оттепели бывают. Подтает, а потом снегом засыпает. С виду — крепко. Ступишь — не держит.

— Климатический оптимум… — тяжело вздохнул Неждан, произнеся эти слова по-русски.

— Что?

— Не обращай внимания. — отмахнулся он. — Тебе самому что ближе к сердцу? Камни сначала собирать, а потом руду или сразу руду?

— Руду. Если уголь получится по зиме добыть — лучше железом заниматься. Как летом будущим сложится — никто не знает. И каждый кусочек железа может оказаться бесценным. Отвлекаться нам сейчас на камни — пустое.

— Хорошо, — кивнул парень.

Деревянными башмаками расчистил немного земли. И взяв палочку, начал прикидывать сколько нужны той руды.

— А что ты такое делаешь?

— Считаю, — буркнул Неждан. — Вот смотри. В корчагу влезает полсотни килограмм руды. Примерно. — указал парень на число. — Хотя тут лучше считать нам в римских либрах. Они сколько? Хм… Эм… Пусть будет три либры в килограмме[1]. Округлено. Тогда получает полторы сотни… — продолжал он черкать на земле палочкой, время от времени что-то подтирая и поясняя.

Вернидуб пялился же то на него, то на эти записи натурально выпученными глазами. Слушать слушал. И… уплывал. Он и считать нормально не умел. Только до десяти. А тут — такое…

— Содержание железа в лимоните… хм… сколько же там? Ты, случаем не помнишь? — спросил Неждан у седого.

Тот молча и весьма энергично замотал головой. Судя по всему, он и о лимоните первый раз слышал.

— От двадцати до сорока процентов… кажется, — задумчиво произнес парень. — Но в кричном горне редко больше десяти получается взять. Хм…

— Ты сейчас с кем разговариваешь? — осторожно спросил Вернидуб.

— А? — откликнулся Неждан, словно выплывая из своих мыслей.

— Ты сейчас со мной говорил?