Желудь

Ланцов Михаил Алексеевич

— Весьма небольшую. Сколько он собирает с нас? Разве он везет это зерном?

— Даже не представляю.

— Полагаю, что Арак спускается с данью до Ольвии, где обменивает ее на что-то нужное.

— А роксоланам разве самим жито не надо?

— А сколько у нас того жита Арак берет? Слезы. Основной прибыток их с набегов и торговли рабами. Вот это лишится — да. Беда. Но тут большой вопрос — кто с тех набегов руки греет. Мыслю — Сусаг с Араком. В тихую шаля.

— Хорошо. Пусть так. И к чему ты мне это говоришь?

— К тому, что,

если я все правильно понимаю, этот Сусаг со своими людьми так вдумчиво нас обирает не из-за того, что его правителю нужно наше жито. А чтобы мы жили в крайней бедности и не могли сопротивляться набегам. Не удивлюсь, что он берет с нас вдвое или более к тому, что должен. Значит, у них есть запас, с которого они будут своему правителю показывать сбор дани еще много лет. Даже если собирать ее не смогут. С нами же сами попытаются порешать. Своими силами и без лишнего шума.

— Сами в поход пойдут?

— Вряд ли. Это может привлечь ненужное внимание. Хотя кто знает? — пожал плечами Неждан.

— Мда. Надо будет, как расторгуемся, уходить отсюда.

— А куда?

— За лето найдем. Ты только скажи, каким это место должно быть.

— Большой каменистый остров посреди большой реки. Причем берега должны нависать над водой. Что, нахмурился? Пытаешься вспомнить? — улыбнулся Неждан. — Не утруждай себя. Таких островов на Днепре нет. Во всяком случае в его среднем и верхнем течении.

— Это какая-то игра? — прищурился Вернидуб. — Пойди туда незнамо куда и добудь то незнамо что.

— Понимаешь… тут просто так и не объяснишь. Мне своими глазами нужно посмотреть. Крепость — это ведь не только стены да ворота. От ее правильного размещения зависит очень многое. Иную, как ни укрепляй, не удержишь. А в другой даже против великого войска с горсткой защитников устоишь. Тут и вода важна, и топливо, и река, и многое другое. Холм у реки нужен. Но не всякий.

— Искать холмы, значит? А ты потом глянешь.

— Да. Крутые холмы у великой реки. Чем ближе к воде и чем круче — тем лучше. Все остальное надо на месте смотреть.

— Хорошо, — кивнул Вернидуб. — Найдем за лето и по осени вас всех перевезем.

— Ты не спеши. Тут такое дело… хм… Вот представь, что ты Арак. И знаешь только то, что ему известно. Кем я в твоих глазах буду?

— Молодым и дерзким ведуном, который промышлял охотой и похвалялся добыть сладкий песок в лесу. — после долгой паузы произнес Вернидуб.

— И все?

— Ну… хм… Без скота и запасов еды, а также зимней одежды. Без железа. Отчего твои слова, вероятно, вызывали в нем веселье.

— Вот! Посему, раньше того, как Арак сюда придет и все сам увидит, шевелиться он не станет. Набег же поднять не так просто. Мыслю, если они и придут, то, как и в набеге на нас недавнем: либо поздней весной, либо ранним летом. Так что спешить не стоит.

— А чего ждать?

— Как чего? — улыбнулся Неждан. — Здесь мы выглядим уязвимыми. Что позволяет нам подловить набежников. Эта кровь закалит наших и укрепит веру

в себя.

Вернидуб пожевал губы.

Молча.

Хмуро глядя куда-то перед собой.

— Тебе что-то не нравится? — спросил парень.

— Твоя жизнь очень ценна для всех нас. И я не хочу подвергать ее опасности.

— А что делать? — развел руками он. — Тот, кто бежит от войны — будет убит ударом в спину…

[1] Один из вариантов анекдота:

— О великий сенсей, ты научишь меня справляться темной ночью в подворотне с десятком громил, поджидающих меня там?

— Я научу тебя не шляться ночью по подворотням.

Эпилог

167, апрель, 2

— Гости у нас. — очень жизнерадостно произнес Вернидуб и махнул рукой в сторону реки.

Неждан туда глянул и едва заметно вздрогнул.

Там из-за излучины выходила лодка за лодкой. В основном мелкие долбленки, которых он окрестил пирогами. Но и несколько крупных можно было разглядеть.

Совокупно — целая толпа шла.

Где-то в глубине его личности потеряла сознание жаба. Квакнула так истошно и рухнула, подергивая ножкой. Видимо, от ее конвульсий он сам и вздрогнул.

Запасы, конечно, они с Вернидубом старательно стали возобновлять после того визита. И довольно много смогли заготовить той же сушеной рыбы. Но эта толпа очень быстро все сожрет. Слишком уж она выглядела значительно.

Впрочем, думки думать он не стал, как и рефлексировать. Плюнул с некоторым раздражением и пошел облачаться. Гостей надо было встретить красивым. Во всяком случае, этих…

Минут через пятнадцать первая и самая крупная пирога привалила к мостку. А его все ж таки удалось соорудить в полном объеме.

Двое молодых мужчин выскочило на настил.

Притянуло за веревки лодку, давая спокойно выйти остальным. После чего ее оттащили в сторону. И стали помогать остальным.

Неждан же к тому времени уже стоял чуть в стороне не небольшом возвышении и молчаливо наблюдал за этим действом. Во всеоружии, так сказать. Как такой чуть пафосный «статуй».

На ногах у него были вполне обычные для местных штаны, которые в районе колен переходили в обмотки, потом в портянки и далее в кломпы — деревянные башмаки. Сверху — длинная рубаха. Поверх которой — стеганая куртка с накладными карманы, длинными руками и стоячим воротником. Далее худ. Все-таки ветер еще был неприятным и шею он берег от продувания. Даже в такие моменты. Поверх всего этого добра на плечах у него покоился плащ из медвежьей шкуры, что в глазах местных имело особое значение и немалый сакральный смысл.