Жемчужина дракона
Шрифт:
— Хватит, — прервал нас Неро. — Леди Ромильде нездоровится, если она услышит ваши разговоры, ей станет еще хуже.
— Прошу прощения, — ответила я чинно и отвернулась к амаранту, протирая пальцами листья.
— Да, не надо об этом, — произнес Ланчетто с усилием, а потом добавил совсем другим тоном — важно и многозначительно. — Мне пора удалиться, скоро ударит субботний колокол. Благодарю всех, — он кивнул в сторону Тристана и Милдрют, и быстрым шагом направился к выходу.
— И к чему был эти вопросы? — спросил господин Неро, следом за мной дотрагиваясь листьев. Словно бы случайно
Я не успела ответить, потому что лорд Тристан громко окликнул меня:
— Леди Изабелла! Мы уходим!
— Меня зовут, — сказала я господину Неро. — Распорядитесь амарантом сами, если леди Ромильде он так неприятен.
— Вы придете? — спросил он быстро.
— Леди Изабелла! — похоже, Тристан терял терпение. Я подбежала к нему, и он крепко взял меня за руку. — Прогуляемся по саду, — предложил он. — Солнце сегодня так ласково припекает, самое время для прогулок…
— Самое время для прогулок, — громко сказала я.
Вопреки моим опасениям, Тристан не расспрашивал меня о разговоре с господином Неро, а я ждала подобных расспросов. И мне не хотелось ни лгать, ни говорить правду. Чем дальше, тем больше я убеждалась, что Бьянка и ее сын едва ли были убийцами герцога. Если только у них были сообщники? Но Бьянка и Тристан сами пострадали — один расплатился жизнью, другой — здоровьем. И никто из них не выиграл от смерти герцога ди Амато. Зато выиграли другие.
Господину Неро были не по душе мои расспросы? Или, наоборот, это он написал записку, а теперь хотел сообщить нечто важное? И картину я увидела, когда он оказался поблизости… В том, что картину украл тот, кто причастен к убийству герцога, я не сомневалась. Как и в том, что тот, кто написал картину, написал и записку, пытаясь вовлечь меня в тайны рода ди Амато.
— Надеюсь, леди Ромильде станет лучше к вечеру, — говорил Тристан, пока мы мерили шагами дорожки в саду. — Не хотелось бы, чтобы ее праздник был испорчен.
— Вы так добры, — пробормотала я, думая о своем.
Милдрют поотстала от нас, а потом к ней подошла служанка и что-то сказала на ухо. Милдрют кивнула, служанка ушла, а телохранительница продолжила рассеянно пинать камешки.
До самого вечера я сомневалась — идти на встречу с господином Неро или остеречься. Ланчетто мне бояться не было необходимости — в субботнюю ночь, если верить лорду Тристану, он отмокал в ванне, обернувшись змеей. Но если Неро как-то причастен к убийству, меня могут найти наутро со сломанной шеей или с перерезанным горлом.
Когда стемнело, в саду зажгли фонари, и вдовствующая герцогиня явилась во всем великолепии своей южной красоты — в алом платье, с бриллиантами в темных волосах. Она была все еще немного бледна, но живо улыбалась и благодарила гостей, прибывших поздравить ее.
Мы с Тристаном сидели в самом низу стола, где на простых фаянсовых блюдах сиротливо лежали виноградные листья, на которых были написаны наши имена. В верху стола, ближе к имениннице, блюда были серебряные, и имена гостей красовались,
Мне были скучны и представление комедиантов, и пляски акробатов, но остальные гости веселились от души. Я рассказывала Тристану, что происходит, но была так рассеянна, что в конце концов он сказал:
— Я слишком утомил вас, леди Изабелла. Если хотите, можете отдохнуть в нашей комнате.
В это время я увидела господина Неро. Он появился возле кресла леди Ромильды и что-то шепнул ей на ушко, наклонившись, отчего прекрасная вдова засмеялась и прикрылась веером. Господин Неро выпрямился, наши взгляды встретились, а потом он неторопливо пошел в сторону рощи, где однажды мы с ним беседовали в темноте и наедине.
Мне показалось, что я села прямиком на муравейник, и так и заерзала на скамейке. Благоразумие и любопытство боролись в моей душе не на жизнь, а на смерть.
С оглушительным грохотом на соседней лужайке взорвался фейерверк. Гости восторженно завопили, и я решилась.
— Мне и в самом деле надо немного отдохнуть, — сказала я лорду Тристану. — Ничего, если Милдрют присмотрит за вами? Она стоит рядом, я скажу ей, чтобы села на мое место.
Тристан кивнул, я вскочила, кивком указав Милдрют, чтобы села рядом со своим хозяином, и направилась совсем в другую сторону от рощи. Но стоило мне скрыться в тени деревьев, как я подобрала юбку и побежала по траве, избегая освещенных дорожек, в обход пиршественного стола, следом за бывшим наставником Ланчетто.
Фейерверк снова и снова взрывался в черном ночном небе, но мне было совсем неинтересно любоваться этим зрелищем. Добравшись до рощи, я пошла медленнее, прислушиваясь и всматриваясь в темноту.
Если господин Неро задумал недоброе, он спрячется и попытается напасть…
Я вздрогнула, когда услышала свое имя — Маргарита.
Господин Неро стоял у дерева, с которого медленно осыпались лепестки, и звал меня. Он не прятался, и, скрестив на груди руки, любовался веселым переполохом, который устроили мастера фейерверков, запустив в небо шутихи с подтреском.
Я подошла ближе, и он сказал:
— Все веселятся, но леди Маргариту интересуют совсем другие забавы. Итак, вы пришли?
— Вы звали меня, — напомнила я.
— Звал, — он отвернулся от гостей и посмотрел на меня.
Свет фонарей почти не достигал нас, но в полумраке я видела, что господин Неро улыбается.
— Для чего? — я старалась держаться непринужденно и потрясла ветку, подставив лицо осыпающимся лепесткам. Нежные цветы скользнули по моим щекам и губам, и это было великолепное, давно забытое чувство.
— Вы так отличаетесь ото всех, Маргарита, — сказал господин Неро, внимательно наблюдая за мной.
— Я рыжая, — сказала я, с комичным сожалением пожав плечами.
Он рассмеялся моей шутке и уже сам дернул ветку, осыпая меня градом лепестков:
— Не только поэтому.
— Вы сказали, что хотите что-то рассказать о трагедии… которую мы вспоминали утром, — сказала я, смахивая цветы со лба и макушки.
— Признаться честно, я вас обманул, — сказал он.
— Как это — обманули? — сердце у меня оборвалось, а под ребрами противно захолодило. — Зачем же…