Жемчужина дракона

Лакомка Ната

Я так увлеклась, что чуть не упомянула про жемчужину, которую искали убийцы, но вовремя прикусила язык.

— Кровь невинных взывает! — закончила я свою речь. — Я прошу короля Рихарда наказать убийц со всей строгостью, чтобы смерть его брата была отомщена!

Король потер подбородок, когда я замолчала, и обернулся к вдовствующей герцогине:

— Что скажешь, Ромильда?

Та молча покачала головой, бледная до зелени, но зато заговорил господин Неро. Он не потерял присутствия духа, и даже улыбался, показывая, что все обвинения —

не более, чем досадная ошибка.

— Разрешите и мне высказаться в свою защиту? — любезно попросил он короля, сделав легкий поклон в его сторону, а потом в сторону зрителей, которые жаждали правды, пусть и десятилетней давности.

Король Рихард сделал неопределенный жест рукой в сторону лобного камня, и господин Неро подошел ко мне.

— Позвольте помочь вам спуститься, леди Маргарита, — предложил он вежливо, но я покачала головой, показывая, что не хочу его помощи.

Когда мы с господином Неро оказались рядом, плечом к плечу, он шепнул мне:

— Прекрасная речь! Догадывался, что вы на многое способны.

— Вы не ошиблись во мне, — ответила я.

Он улыбнулся одними глазами и запрыгнул на камень, занимая место, где только что стояла я.

Господин Неро умел общаться с толпой, и хотя его речь не была продуманной заготовкой, он произвел впечатление. Всё это — даже не злобные наветы, говорил он. Это обычные заблуждения девушки, живущей в мире фантазий. Не забывайте, что эта девушка назвалась чужим именем, чтобы попасть в число невест герцога, а проиграв отбор стала любовницей незаконнорожденного брата герцога, к тому же — слепого. И всё, что было сказано сегодня в присутствии короля — только ложь, лишь ложь сопровождала её появление сюда и так далее, и так далее…

Я слушала эти гладкие слова, стараясь оставаться невозмутимой. Господин Неро прекрасно знал, что у меня нет ни единого доказательства моей правоты, и упирал именно на это.

Вдовствующая герцогиня зарозовела щеками и зашепталась с Ланчетто, понемногу приходя в себя.

— Зачем мне убивать мужа? — спросила она достаточно бодро. — Я любила Парсифаля всем сердцем. Это наглая ложь, обвинять меня в его смерти.

— Возможно, все дело в том, что герцог решил сделать наследником не вашего сына — Ланчетто, — дерзко ответила я, — а младшего сына — сына вашей соперницы!

— Боже!.. — леди Ромильда вытащила из рукава платочек и начала им обмахиваться. — Какие страшные обвинения…

— Не будем верить лжи! — Неро развел руки навстречу толпе, как будто приглашал в свидетели всех присутствующих. — У нас есть герцог — законный сын и правитель, так будем почитать его и его уважаемую матушку, и не станем верить нелепым слухам!

Настроение толпы переменилось. Казалось бы, прошло всего ничего времени — а рыдающие женщины уже успокоились и посматривали в мою сторону с неприязнью и недовольством. Лгунья! Отвергнутая невеста!

Я бросила быстрый взгляд в сторону Тристана. Он сидел неподвижно, вцепившись в подлокотники кресла и опустив

голову. Милдрют стояла рядом, насмешливо посматривая вокруг. Ноздри ее воинственно раздувались, как будто она готова была хоть сейчас броситься в бой — только появится повод.

— Лален, ты слышала? — хмуро спросил король, когда господин Неро спрыгнул с камня. — У тебя есть доказательства?

— Нет, ваше величество, — ответила я твердо и громко. — Только мои слова.

Господин Неро указал на меня, обращаясь к толпе, словно говоря: вы же видите…

Люди недовольно загомонили. Конечно, они собрались здесь не для того, чтобы слушать сказки какой-то лживой девицы…

— Но я говорю правду, — отчеканила я, не обращая внимание на общее недовольство, и на то, что король с каждой секундой все больше темнел лицом. — И я готова доказать, что мои слова правдивы. Я — против господина Доруа или леди Ромильды, если они осмелятся.

— Орадлия? Божий суд? — усмехнулся Неро. — Вы способны зайти так далеко в своем безумстве? Но ордалия — пережиток прошлого. Никто теперь не верит в праведность поединка. Мы — просвещенные люди, и не решаем такие вопросы силой…

— Зачем поединок? — ответила я, глядя на него и тоже усмехаясь. — Это как в сказке про змеиное деревце. Если говорить правду, то и солнце может подняться на западе.

— Вы заставите солнце взойти на западе? — изумился господин Неро, а потом расхохотался в голос. — Да вы шутница, леди Маргарита!

— Я докажу, — сказала я раздельно, — что мои слова — правда. Поэтому они не сгорят даже в огне. Дайте мне свиток и чернила. И зажгите факел

Никто не двинулся с места, а господин Неро весело вскинул брови, показывая, как его забавляет подобное разбирательство.

— Выполняйте, — кисло сказал король. — Разберемся во всем до конца, раз уж собрались.

— Благодарю, ваше величество, — я поклонилась, чувствуя, как меня охватывает дрожь. Сейчас всё должно решиться. — Клянусь, что говорю правду, и беру в свидетели неупокоенные души невинно убитых, — я говорила нарочито-грозно, повернувшись к герцогине, — души тех, кто видел убийство и знает, как все произошло.

— Тащите скорее перья и чернила! — рыкнул король. — Пора это заканчивать!

Мне принесли пергаментный лист, чернильницу, перья, и слуга остановился поодаль, держа зажженный факел.

Я торжественно расстелила пергамент, заточила перья, откупорила чернильницу — все это медленно, под сотнями любопытных взглядов. Открыв чернильницу, я принюхалась. Замечательно. Самые лучшие королевские чернила — такие не поплывут, даже если письмо пролежит в морской воде. Окунув перо, я написала три фразы и подняла пергамент над головой, показывая его собравшимся.

— Прочтите, леди Ромильда, — сказала я. — Что здесь написано?

Герцогиня не ответила, за нее прочитал Неро.

— Вы написали: я говорю правду. Трижды написали, леди Маргарита, — подсказал он. — И что дальше? Подожжем?