Жемчужина Древней Мудрости. Размышления Учителя об истории человечества, книга II
Шрифт:
В истории же Рамты Иегова и Яхве — это имена двух отличных существ, конфликтовавших друг с другом и имевших прямое отношение к ходу эволюции человеческой цивилизации. Иегова в терминологии Рамты понимается как Бог народа Израиля, Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Моисея и Бог царей и пророков Израиля. Тот же Бог, которого Рамта называет Яхве (точнее, Йехве), трактуется им как существо, ответственное за работу Творения.
Человек, о человек, как нежен был Бог, создавая человека, потому что нежна была его любовь к нему! И когда образ был помещен на землю, безмолвный в своем небытии, человек обрел жизнь от дыхания Бога.
Это был час, как вы бы это назвали, когда первая мечта о человеке была воплощена. Он был сотворен существами, называемыми Ишум и Яхве. И эти две сущности вместе, друг с другом, более всего желали стать частью создаваемой ими формы, и даже форм, как это было в то время.
Яхве создал своего человека, и остальные Боги
35
«Происхождение и эволюция человеческой цивилизации», с. 148–149 русского издания.
В самих священных еврейских текстах имеется явное указание на то, что, те отрывки, в которых, как традиционно полагают, упоминается единственный, абсолютный Бог, в действительности являют собой излишнее упрощение изначальных источников. Сама Книга Творения не является в полной мере оригинальным изобретением иудаизма. Она содержит явные параллели с гораздо более древними традициями — в частности, с шумерской литературой [36] . Библия использует несколько различных имен Бога, которые не являются просто прилагательными или описательными терминами, относящимися к Высшему Существу: например, Эл, Элохим, Элоа, Йхвх и Адонай, а также загадочные термины ануннаки и нефалим. Это разнообразие имен Бога и божественности является указанием на ассимиляцию разных иностранных традиций, встречаемую в Библии.
36
См., например, «Энума Элиш: Семь табличек Творения: вавилонские и ассирийские легенды о сотворении мира и человечества».
Образ Высшего Существа, Бога, в еврейских текстах заключает в себе противоречивый парадокс, связанный с природой Бога, который ставил в тупик теологов на протяжении всей истории. Этот конфликт идей породил плодородную почву для расхождений во взглядах между теми, кого называют ортодоксами, и еретиками. Одна из самых первых интерпретаций Библии, которую ранние христиане признали ересью, — так называемое маркионитство. Основатель этого учения Маркион Синопский (ок. 85—165 гг. н. э.) ясно видел различия между гневным Богом Израиля и любящим Богом, которого проповедовал Иисус Христос. И он не [рассматривал их как одно и то же существо. Бог-Творец описывается в Библии как абсолютное добро и источник всего бытия, и все же он также изображается как своенравный, импульсивный, ревностный, кровожадный, нетерпимый, склонный к геноциду и психозу Бог.
Эта дихотомия представляет собой настоящую теологическую и философскую проблему, которая традиционно не подлежит обсуждению и приукрашивается проповедями всех религий, основывающихся на этих текстах, слепой преданностью и превосходством веры. Появление зла в противоположность концепции добра, любящего Бога — это самый очевидный повод для конфликта, возникающий из этих текстов, также как и неразрешимая проблема неотделимости Бога от сотворенной Вселенной и его превосходства над ней. Описание истинных начал творения в Пустоте, данное Рамтой, снисхождение Бога через семь уровней сознания и энергии и его рассказ, в частности, о Боге Израиля объясняет, напротив, что информация, представленная в священных еврейских текстах, относится к реальности гораздо более сложной и глубокой, чем та, что кажется очевидной. Множество внесенных при издании Библии изменений, выявленных библейскими учеными посредством техники литературной и исторической критики, а также критики формы, часто указывают на литературные и философские источники, которые значительно расходятся с традициями самого иудаизма. Последовательная и рациональная научная интерпретация Рамтой библейских концепций творения «по образу Божию» [37] , «дыхания жизни» [38] и стоящей за ними науки, описанная в первой книге этой серии [39] , предлагает важные ключи, открывающие значение этих историй, каким оно могло быть изначально. Она также демонстрирует, что они явно потеряли свой особый интерпретационный контекст.
37
См. Быт. 1:26–27.
38
Быт. 2:7.
39
См. — «Происхождение и эволюция человеческой цивилизации», главы 2 и 3.
Библия стала объектом настоящей критической про-верки
40
Классический труд, предлагающий данную линию исследования, книга немецкого философа, богослова/музыканта и физика Альберта Швейцера «Поиски исторического Иисуса: их критическое исследование от Реймаруса до Вреде».
41
Ведущей фигурой этого движения был археолог Юлиус Вельхаузен.
Любопытно, что самые древние археологические доказательства, — в особенности, полученные из Египта, Вавилона, а также шумерского происхождения — не противоречат предложенной Рамтой последовательности описания событий, происходивших вокруг народа Израиля, и их взаимодействия с Иеговой и его грозной силой.
Археологические доказательства и настоящая личность Моисея
Археолог Зеев Херцог, профессор факультета ближневосточной истории и археологии университета Тель-Авива, — эксперт по проблемам библейской археологии. Он непосредственно проводил раскопки Хазора и Мегиддо вместе с Игаелем Ядином, а также археологические раскопки в Тель-Араде и Тель-Бер-Шеве. Он написал несколько книг и статей, основанных на этой археологической работе и опубликованных Библейским Археологическим обществом.
В своей статье «Разбирая стены Иерихона», опубликованной в тель-авивском журнале «Гаарец» от 29 октября 1999 года, Зеев Херцог делает следующее потрясающее заключение: «Вот что археологи узнали благодаря раскопкам в Земле Израилевой: израильтяне никогда не были в Египте, не бродили по пустыне, не завоевывали землю в военной кампании и не передавали ее двенадцати коленам Израиля. Возможно, еще труднее Проглотить то, что объединенное царство Давида и Соломона, описываемое в Библии как главенствующее в том регионе, было в лучшем случае маленьким родовым государством. И для многих станет неприятным шоком тот факт, что Бог Израиля, Йхвх, имел супругу женского пола и что ранняя религия Израиля приняла монотеизм только в период затухания монархии (ок. 800 г. до н. э.), а не на горе Синай».
Рамта объясняет, что израильтяне как народ не могли пострадать от гнета Рамзеса, ибо их вообще не существовало в те времена; они были вавилонянами. Кажется, что эти семитские племена, произошедшие от Авраама, ненавидели народ Египта, ибо они не следовали традициям и религиозным верованиям их племен. Этот сценарий очень напоминает существующие на Среднем Востоке в нынешние дни определенные радикальные исламские группы, которые ненавидят и Америку, и западную культуру в целом и хотят их уничтожения из-за свойственного им образа жизни, оскорбительного для их религиозных верований.
Давайте проанализируем некоторые имеющиеся доказательства и попробуем распознать факты, стоящие за противоречивой историей Моисея и Бога Израиля, Иеговы.
Египтяне были по-настоящему интеллектуально высокоразвитыми существами. Мужчины и женщины считались в Египте равными, в отличие от обществ Месопотамии и Греции того времени. Египетским женщинам позволялось иметь собственность, занимать государственные посты в правительстве, наследовать собственность и защищать свои гражданские права в суде [42] . Египетские цари и царицы получали инициацию в знание высших порядков и являли собой воплощение закона, живое олицетворение своей культуры и ценностей. Они не верили во внешнего Бога и считали, что они сами были детьми великих Богов и были божественны по своей природе. Рамзес был элегантным существом, реализованным Богом-царем. Пустынный народ Авраама и хетты были его самыми злыми врага-ни. Имеется историческое доказательство того, что два Выдающихся фараона Тутмос III (1498–1459 гг. до н. э.) и Рамзес II (1279–1212 гг. до н. э.) вели длительные военные кампании против хеттов и пустынных племен Палестины, Тутмос III сохранял власть египтян над Палестиной и ее окрестностями. Более 200 лет спустя Рамзес II исключил возможность дальнейших конфликтов с ними, женившись на хеттской принцессе.
42
См.: Питер А. Пиччоне, «Египетские женщины в мировой истории».