Жемчужина из логова Дракона

Минич Людмила

У Схила в Субадре множество знакомых. А еще родичей да вчерашних приятелей, с которыми он знался то в детстве, то в юности. Даже болтливость витама как нельзя лучше могла пригодиться для дела. Илче ли не знать какое это мощное оружие - молва людская. А пока до Субадра еще два дня пути, и он успеет окончательно приручить своего спутника. Мнилось, что дело это нехитрое: он уже и так знал про нового знакомца куда больше, чем тот наболтал, а болтал он непрерывно. Жемчужина же являла Илче другое, тайное, урывками, порой уж очень темными, даже бессмысленными, и все же не распорядиться этим знанием с пользой было бы невероятной глупостью.

Однако

в одном Илчу все же ждало разочарование. Про Лассара витам говорить больше не желал. Иногда ронял одно или два слова, все больше похвалы немереные, а потом замолкал или в сторону отвлекался. При его-то языке! Как будто что-то мешало. Илча скрипел зубами. Он знал, как Серый заставляет своих слуг делать все, что захочет. Значит, старых штучек он не только не позабыл, да еще и приумножил свое воинство, посвящая в слуги незаметно, без всяких печатей и клятв.

И если до сего дня стремление посчитаться с Серым сильно ослабело из-за войны с Фиолетовой Жемчужиной, хотелось даже предоставить обманутый мир своей судьбе и следовать другой дорогой, то теперь решимость вновь окрепла и тяжким грузом легла на плечи. Может, в том и есть его судьба. Однако предстоит еще многое сделать, чтобы до врага добраться. Очень многое. И начать с Субадра. Почему бы и нет? Надо же когда-то начинать…

Вечером он охотно дал уговорить себя платившему за обоих витаму. Сегодня маленькая харчевенка не качалась перед глазами, и незримый "попутчик" ничем себя не проявил, но "Арбалетная стрела" все равно звучала с надлежащей силой. Как будто в два голоса. Илча звал Ветра, и он пришел, слишком явно не обнаруживая своего присутствия и позволяя Илче без труда руководить собой и помнить происходящее. Или на этот раз с Жемчужиной взят правильный тон?

– Сильно.
– Схил Истари потирал лоб, скрывая невместную настоящему мужчине влагу на глазах.
– Сильно, что и говорить.

Немногочисленные постояльцы, казалось, полностью сходились с ним во мнении. На окрестные лавки понабилось народу. Илче то было не впервой, вокруг Ветра постоянно собиралась толпа, но то вокруг Ветра! Теперь стихотворца тут нет, только Илча. Ему становилось не по себе от чужого присутствия, особенно некоторые типы его донимали, но неожиданная слава пьянила, не хуже боли сбивая Жемчужину с толку, позволяя уходить от ее навязчивых объятий. Сегодня все как будто обнадеживало: многое в его силах. И если он на время может слиться с Ветром, то почему бы и вовсе не встать на его место? Ради этого он даже готов был отвергнуть свою рискованную затею, сулившую со временем куда большую выгоду.

– Погоди-ка… - Витам отозвал его в уголок, подальше от остальных.
– А скажи, давно ли у тебя этот шрам? Да, вот этот, на виске.

Илча невольно коснулся кривой отметины, оставшейся после тяжкой борьбы с монетами из разбойного дома горги. Он и сам удивлялся. Шрам шел ото лба через левый висок, подозрительно напоминая один до боли знакомый след. Не то чтобы точь-в-точь, как у Ветра, но почти там же, и похож немного…

Вот он, этот редкий случай! Борясь с накатившим возбуждением, Илча попытался собраться. Теперь-то прояснилось, чего так напряженно доискивался Схил Истари, чего так странно поглядывал. Витаму приходилось встречаться с Ветром, слушать его, внимать, а такое редко забывается. Вот он и распознал знакомое в неприметном с виду актеришке и теперь тоже пребывал

во власти наваждения, порожденного Жемчужиной. Уж очень многое сходится к одному, уж очень многое ведомо Илче про стихотворца, про жизнь его, знакомцев и привычки. Уж очень многие не верят до сих пор, что Ветер был обыкновенным человеком, как все остальные, и вдруг скончался в одночасье. Если бросить людской молве уголек, он вспыхнет пожаром. Подумать только, Вольный Ветер вернулся!

Илче спешно понадобилось выплеснуть скопившееся возбуждение, пока все вокруг еще прочно, твердо, а не начало свой танец. Чувствовалось, что понемногу подступает волна привычного "фиолетового" дурмана. Он наспех отговорился какой-то давней стычкой, невольно делая вид, что крайне смущен, и тем еще больше подкрепляя подозрения витама. Выбрался во двор, пьяный от счастья и предчувствия великого поворота в своей судьбе.

Даже поздняя вечерняя прохлада не привела его в себя. Сзади скрипнула дверь. Наверняка это Схил Истари, не удовлетворенный поворотом дела. Илча обернулся и застыл. Тусклый свет над воротами не помешал опознать пришельца. Перед ним стоял его тайный "попутчик". Во плоти.

– Снова наваждение?
– криво улыбнулся Илча.

– Не знаю, - ответил Ветер.

– Но это не можешь быть ты!

– Убедись.

Илча шагнул, нерешительно коснулся руки. Самая настоящая.

– Может, это сон?
– замер он в ожидании ответа.

Ветер помолчал.

– Может быть. Хотя… есть ли разница?..

– Но ты пришел ко мне?

– Мне кажется… мы просто встретились. На перекрестке.

– И так еще будет? Часто?
– вскричал Илча.

Вот чего ему так не хватало! Вот чего хотелось!

– Не знаю. Может, это произойдет, а может быть, и нет.

– Кто же знает, если не ты?

Ветер улыбнулся. Слабый светильник на воротах мигнул и развернулся, освещая знакомое лицо. Молодое и старое одновременно, как в пещере.

– Только Нимоа. Я обычный человек, и ведаю не больше твоего.

Илче не понравился слишком легкий тон.

– Зачем же ты тогда пришел?
– упрекнул он стихотворца.
– Зачем ты здесь?

– Разве не ты меня звал? Недавно? Тревожил мой след в своей памяти…

– Я… ну да… - Илча замялся.
– Хотел… стихи твои рассказать этим, - кивнул он на ворота постоялого двора.
– Чтоб прошибло.

– И что же? Прошибло?
– Ветер усмехнулся, опять знакомо до дрожи.

– А как же!

– Да так, что хочется еще… вновь и вновь…

Илча понял, куда Ветер клонит. Вспыхнул, однако на честность сил хватило.

– Ну и что? Если и так? Мне тоже по вкусу странствовать по всем окрестным землям! И от славы не откажусь! Что плохого, если стихи твои дальше пойдут? Со мною… Даже после твоей смерти!

– Они и так не пропадут. А вот ты…

– И я вместе с ними! Только подумай, как умножится твоя слава, это же настоящее чудо…

– Илча!
– перебил Ветер.
– Ты не представляешь всей опасности такой дороги… Как скоро ты меня возненавидишь!

– Неправда!

– Подумай: как долго ты продержишься? Всегда найдется тот, кто усомнится. Найдется тот, кто знал тебя настоящего. Наконец, найдется тот, кто поймет, что новый Ветер не способен создать ничего нового. Тебя назовут мошенником. Но даже если этого не случится, ты проживешь несчастнейшую из жизней - чужую.