Жемчужина из логова Дракона
Шрифт:
– Темные вы люди, - донесся чей-то голос, перекрывавший общую суету.
– Это же всем известная история! Вольного Ветра! Да, самого!
– ответил он кому-то, отвлекаясь.
– "О Герте и красавице Арзе" называется, только немного подпорченная.
Вокруг еще больше загалдели, зато Илча ухватился за спасителя, как за соломинку, закивал вовсю, силясь попутно разобраться, что же натворил, пока пребывал не в себе.
– Потому что не с того она начинается!
– Между тем защищался неожиданный знаток стихотворчества.
– Там с начала о Герте много, кто он, откуда,
Наконец-то Илча разглядел непрошенного толкователя. Длинный и мослатый, разгоряченный сабой и спорами, он поднимал свою кружку, недвусмысленно помахивая рукою. Облако над его головой оставалось на диво спокойно, глаза не проваливались, не косили во все стороны, ничего не дымилось, даже какие-то маленькие нечаянные радости витали за плечами. Илчу звали и другие, но он выбрал длинного.
– Актер? Один бродишь, сам по себе?
– спросил тот, когда приглашенный плюхнулся рядом на скамью.
Илча решительно кивнул.
– Так я и думал, - сам с собой согласился длинный.
– А дар у тебя редкостный. Потому один и обретаешься?
– На это Илча еще раз кивнул, послабее.
– Дело опасное. Хотя… Да ладно. Сабы моему другу!
От этого возгласа Илчу подбросило. Как будто так и должно было случиться. Как будто длинный лишь повторял то, что уже висело в воздухе, дожидаясь продолжения. Словно время снова смялось тряпкой, только ничего вокруг уже не плыло, и даже общая туча, заполнившая пространство под крышей, стала не так заметна. Лишь напоминала, что никуда не делась, но назойливо на глаза не лезла. Можно подумать, что Жемчужина удовольствовалась произведенным шумом и потому на некоторое время угомонилась.
– За сабу я плачу!
– На его счастье длинный по-своему истолковал рывок незадачливого актера.
– Давненько такого не слышал. А я, брат, многое повидал, даже самого Вольного Ветра, и не раз. Сам-то я из Субадра, отсюда недалеко… - он опять перебил сам себя, махнув рукой.
– Ну его, этот Субадр, дыра изрядная. Там жить нельзя, только умереть от скуки. Вот и пошатало по всему свету, всего насмотрелся. Пол Витама обошел, пока счастья искал, а уж по Вольным Городам… Приходилось и Вольного Ветра встречать, стихотворца нашего, собственной персоной. Даже говорить - вот так же запросто, как с тобою!
Пока что Илча, кроме неловких кивков, никакого разговора из себя не выдавил, но собеседнику это вовсе не казалось подозрительным. Он сам задавал вопросы незнакомому актеришке, сам отвечал, по-детски радуясь своей проницательности. Славный человек, сразу видно. Но Илче тоже невозможно рассиживать тут, как немому. Потому в ответ на его похвальбы пришлось изобразить хотя бы подобие восторга. Это ж не шутка, с самим Вольным Ветром вот так вблизи разговаривать.
Против ожидания, длинный не обрадовался. Поглядел как-то странно, даже вроде оскорбился, но без свирепости, самую малость.
–
– Он метнул на Илчу самый проникновенный взгляд, на который оказался способен.
– Вот так. Конечно, не очень-то похоже…
– Да уж, не очень, - с размаху ляпнул Илча и осекся.
Замолчал и длинный. Опять зыркнул, быстро, нехорошо.
– Меня зовут Схил Истари, - сообщил он, немного подумав, и отрезал тем Илче путь к отступлению.
– А если полностью Схил Истари… - он выпалил еще несколько имен, все более звучных, указывая на свою принадлежность к древней витамской знати, - из Субадра.
А знать у витамов обидчивая до крайности, чуть что, лезет за честь рубиться. И как это Илча за своими бедами сразу не разглядел и платья его, и четкого, легкого говора? Толком даже не рассмотрел нового приятеля, все на облако проклятое пялился. А потом и вовсе обманулся его простотой в обращении… словно наваждение… Что за напасть такая?
– Господин простит меня? Не знал, что говорю с… - начал Илча с большей почтительностью, но новый знакомец досадливо рубанул рукою воздух, перебивая.
– Какое там! Потомственный младший отпрыск уже столько колен, что от истинно наследного в нашей семье остались только имена. И не стыжусь того!
– строго, сразу помрачнев, добавил длинный, однако даже без подсказок Жемчужины можно было сообразить, что не так уж все гладко в его судьбе.
– Учительствую в Вальвире. В Первом Городском Всешколии, учрежденном Лассаром Благословенным. Обучаю достойных юношей благородному искусству сражения холодным оружием, - он изящно выгнулся, изображая выпад.
Чудесным образом его нескладность куда-то подевалась, но тут же обнаружилась вновь, как только он вернулся к разговору.
– Дело истинно благородное, - добавил витам, убеждая то ли себя, то ли собеседника, то ли еще множество ушей, тянувшихся от соседних лавок, и уставился на Илчу.
Тому ничего не оставалось, как назваться в ответ.
– Я Арк, - вспомнил Илча первое попавшееся имя, - из Края Вольных Городов. Из Фалесты. Ищу работенку. Ну и…
– По встречным харчевням актерствуешь, - опять подсказал Схил Истари.
– Что таланту пропадать. А по-нашему ты здорово… Иной витам куда беднее на язык.
Илча тут же поспешил с ним согласиться, хотя так и не понял, что значит "актерствуешь". Насчет своего ловкого витамского промолчал.
– А что один? Отчего к другим не прибьешься? Вашего брата сейчас столько развелось… и все бестолочь… толком даже не знают, что представляют, а туда же… - не преминул он выказать свое неудовольствие.
– Да я пробовал, - пожал плечами Илча.
– Так ведь и правда бестолочь… только хлеб друг у друга отбивать горазды.
– Вот-вот. А ты… да, удивил. Смог.
– Новый знакомец смачно хлопнул по плечу.
– Прошибло. И ничего что половину переврал, прощаю. Ведь как справился! Не хуже самого… Ладно, - по привычке махнул он рукой, - это я слишком высоко взял. Но какая мощь, а! А сам ты часом стихотворчеством не промышляешь?