Жемчужина из логова Дракона
Шрифт:
Пошел разброд. Многие сокровищницы были раскрыты, золото раздавалось беднякам, бездельникам всех мастей. Служители поумнее не пустили к себе перемены. Но и они не отличались дальновидностью, прятали богатства, копали подземные ходы, создавали целые лабиринты, чтобы превратить сокровища в мертвые груды золота, недоступные глазу, и укрыться самим.
Тогда и было сказано в первый раз: главное - чтить Драконов, а не их служителей. Много говорилось о корысти, борцы за веру поносили отступников, укрывавших от людей свои богатства. Крестьяне и горожане поднимали служителей-"отступников" на вилы и пики. Славное было время.
Когда же опомнились, утеряно оказалось
Менее всех досталось Западному пределу братства. Святилище поблизости от Вальвира, одно из немногих, выстояло полностью, сохранило не только традиции, но и все свои сокровища, и среди прочего - богатейшее хранилище свитков. И вот, более трех полных сроков назад, один из предшественников Гильхера, теперешнего главного служителя, видя повсеместное погружение старой эры во мрак времен, открыл немногим посвященным доступ к древним знаниям, ранее запретным для простых членов братства, а в эпоху очищения вообще закрытых раз и навсегда. Но не все последовали когда-то верховным наказам, не уничтожили наиценнейшее. Служители Вальвирского святилища оказались великими прозорливцами, и не только сберегли, но и вновь открыли секретную методу для употребления.
В застенном мире, как теперь называют они мир обычных людей, никто и не представляет, как легко навязать свою волю. Подчинить, заставить служить, и притом с величайшей радостью. Так появились новые слуги Дракона, тут, в самом сердце здешнего подземелья. И они жизнью поклялись служить возвращению прежнего величия.
– Значит, - не удержался Ветер, - Сефанес рассказывал правду о том, как вы лепите из человека… нечто? Точно из глины?
– О нет, - спокойно, даже отстраненно, ответил Серый.
– Из многих людей можно вылепить "нечто", но человек никогда не станет глиной. Прежде всего, нужно согласие служить нам, это начало, первичный обряд слишком крепко с ним связан. Собственные стремления сильны, это они заставляют служить нам, делая людей рабами, нужно лишь направить, как положено. И даже тогда сильная воля, а значит и противление нашей, может привести к отторжению.
– То есть к смерти?
– К смерти.
– А те напитки, порошки, о которых он говорил… Сефанес говорил?
– Мы используем разные средства, ломая волю. Можно и без них, но так проще, быстрее. Да и милосерднее.
– Милосерднее!
Ветер многое повидал, но сейчас его просто воротило от Серого и его возлюбленных служителей.
– Это так, - подтвердил хозяин.
– И я вместе с другими взбирался по этой лестнице, от уровня к уровню, все больше постигая и пользуя эту древнюю методу, но мне она претит, и я хочу… распустить кружево, ею сплетенное.
Ветер изумленно застыл в своем кресле, переводя взгляд то на Серого, то на огонь в очаге.
– Ты хочешь спросить почему, но не отваживаешься, - продолжил Серый.
– О, я не герой из твоих правдивых сказок. Вот уже восемьдесят лет, три больших срока, непомерно больших для застенного мира, здешние слуги Дракона в серых безрадостных одеждах
– Погоди, - сказал Ветер, хоть Серый и сам замолк, утомившись от долгих речей.
– Господин Тринн, назвавшийся племянником моего старого учителя, он… из твоих прихвостней?
– Вряд ли из моих, - усмехнулся хозяин.
– Это старая история, но мне она хорошо известна. Этот Тринн на самом деле самозванец, посаженный на то место братством. К тому же, не оправдавший возложенных надежд. Школу он загубил. Однако же зал собраний, - снова усмехнулся Серый, на этот раз хищно, - он держит исправно и с размахом. Многих в Вальвире и за его пределами мы заполучили после того, как они там побывали. Тамошние празднества, открытые только для избранных, славятся повсюду…
– И слухи, пущенные мне вслед… когда умер Олтром…
Серый кивнул, ответ не нуждался в словесах. Многие годы спустя все, наконец, разъяснилось, и Ветер ощутил облегчение, хотя нынешние его обстоятельства были куда хуже прежних. А метода у серых хозяев Вальвира, и правда, осталась та же.
– Ты можешь все изменить. Обелить свое имя. Подвергнуть самозванца наказанию. И вновь возродить школу Олтрома Тринна, лучшую в Краю Вольных Городов, возродить его наследие. Разве не за этим ты приехал? Твоя слава только вырастет. Ведь как только станет известно о прежних злодейских наветах, то и новые обвинения растают, как снег весной.
Ветер бессильно сжал кулаки. К чему же Серый клонит? Что просит за все это?
– Что ты хочешь от меня? Неужели не пришла пора, наконец, открыть?
– Пришла. Скажу тебе со всей откровенностью, на какую способен: мне претит эта жизнь под капюшоном. Претит то, что создано нашей тайной властью. Существование в клубке змей на дне подземелья, тесное и скучное. Разве тебе не видна его ущербность? Тут нет простора для таланта, для моей Жемчужины. Я мог бы многое изменить. Возродить опять веру в Драконов, не такую, как прежняя - новую. Ту, в которой есть потребность, которая просто необходима сейчас, разве ты не чувствуешь? Я буду полезен нынешним властителям - и им придется со мной считаться. А простым людям я готов принести утешение и мудрость Драконов. Облегчить участь. Это будет мудрая вера. Спокойная, целительная и живая, как огонь в твоих глазах, стихотворец.
– И что же я?
– Мне нужен пророк. Лучший в мире пророк, что с присущей ему простотой и силой расскажет о теперешних бедствиях и грядущем гневе Нимоа, сметающем все с земли. Расскажет так, чтобы услышали и поверили. Возвестит пришествие… пусть это будет посланник Драконов… человек снаружи и суть Дракон внутри… Как тебе нравится? Он возвестит о знаках, что меня отметят, и о предшествующих событиях. Кто, как не ты?
– Ты безумен, - Ветер качал головой, не то что не в силах предвидеть последствия, но и просто объять требуемое Серым.
– И требуешь того же от меня.