Жемчужина из логова Дракона
Шрифт:
– И кого же будут очищать?
– пробормотал тот, готовый скрыться в тени.
– Так поступают с дурными слугами, что не хранят верность клятве.
Дверь захлопнулась, Серый исчез, оставив Ветру напоследок самое горькое.
"Я мог бы уберечь его своей властью, ущерб невелик… Подумай, и ты спасешь… Юноша сильно к тебе привязан…"
До нынешней ночи. Времени всего ничего. Ничем великим не осенит.
"И ты его бросишь? Снова? Не слишком ли часто бросаешь… кто верит тебе…"
Он силился не выдавать терзавшие его чувства, пока добирался до
Ветер подошел к узенькому оконцу и, упершись лбом в решетку, долго смотрел на серую пелену. В голове еще не отзвучали отголоски речей здешнего хозяина. Разум растерянно молчал, но полагаться на него все равно не приходилось, особенно в борьбе с более изощренным. Что бы ни случалось в прошлом, Ветер всегда знал, как и что надо делать, даже если жизнь от того оборвется. Даже не знал - просто не мыслил иного. Зеленая Жемчужина давала ему озарение и силы, чудом выводила из невозможных передряг, притягивала людей, небезразличных к его участи. Но теперь она столкнулась с равной силой. Даже большей, хоть и в чем-то подобной.
Он стоял так, пока не заслезились глаза от ветра, но и тогда не отошел, просто прикрыл их. Не было сомнений, что Серый непременно попытается свершить свой замысел, он овладел им так сильно, что возврат с пути означал постоянную муку - уж Голубая Жемчужина постарается. Даже странно, что же подобного в этих двух Слезах Нимоа, непостижимым образом роднивших совершенно несхожих людей. Что в них общего? Отчего Ветер медлит признаться себе в очевидном? Теперь, когда он узнал все замыслы здешнего хозяина, у него лишь два пути. Один из них - вместе с Серым, убеждая себя, что не все еще потеряно.
Но нет, ему не дадут свернуть с дороги и, вместо пришествия посланника Драконов, напророчить приход темного честолюбца, рвущегося к власти над миром. Оставалось лишь то, что сулил сам будущий светоч: без Ветра новый мир все равно станет иным, но будет ли он лучше…
Если подумать, у Серого все же было одно уязвимое место: он чрезмерно чувствителен к слову. Стоит лишь припомнить, как он говорил о "Жемчужине", как поглаживал свиток, словно любимую женщину, как его сразу же захватила история о сокровище из логова Дракона, обращая в свою веру. Ничего удивительного, коль скоро сам он так искусен в плетении речей. Вот почему он желает Ветра в соратники, как ни трудно уговорить строптивца. Быть может, он станет ему внимать… хотя бы отчасти…
Однако сердце слабо шептало: нет. Серый не из тех, кто остановится. Пусть он сейчас еще разумен, но озарение его сродни безумству. Рано или поздно оно с головой накроет обладателя Голубой Жемчужины, и сам он уверует в то, что послан Драконами. Что же будет тогда?
Оставался второй путь, которого Ветер не хотел. Необходимо дать согласие, до времени. Нетрудно подобраться к здешнему хозяину поближе, коль скоро того самого тянет к стихотворцу. Как Ветер успел приметить, оружия тот не носит, а сам он всех сил и умений
Серый, как всегда, оказался прав: чтобы решиться, достаточно мига. Пространные размышления лишь усиливают сомнения.
Лоб занемел от холода, и Ветер отошел от решетки. Закрыл глаза, втайне обращаясь к Дракону. В этот раз Дракон не ответил, лишний раз подтверждая, что он - всего лишь порождение ума, образ, сотканный самим Ветром. А сегодняшнее потрясение мешало проникновению, отнимало жизнь у желанного видения.
Что ж, ладно… Ветер неспешно подкрепился тем, что оставили сторожа, и улегся. Скоро понадобятся силы, много сил: Серый ни о чем не должен догадаться.
Поскольку решение уже созрело, он удивительно легко погрузился в сон, возможно, последний в его жизни.
– Ты пришел!
Он стоял в знакомой пещере. Дракон, отливая зеленовато-золотистым, смотрел на него, но ничего не ответил.
– Это правда или я во сне?
"Во сне".
– Я так и думал. Но все равно замечательно, что ты пришел!
"Ненадолго".
Ветер лихорадочно думал, чего бы такого спросить напоследок. Он хорошо помнил все произошедшее, даже то, что сегодняшняя ночь может стать последней, а значит, и эта встреча тоже.
– А правда… Мне Серый сказал… Я не знаю имени, но ты должен его помнить, он владеет Голубой Жемчужиной. Он передал твои слова. О том, что нельзя предвидеть всех последствий… Это на самом деле слова Дракона?
"Дракона".
– Ты подарил ему Жемчужину? Он был достоин?
"Все достойны".
Замкнутый круг.
– Ты ведь знаешь, что она с ним сделала?
"Это всего лишь Жемчужина. Все остальное создается людьми. Не потому что чего-то слишком много, а потому что чего-то не хватает".
Опять секреты. Пещера подернулась зыбью.
– Погоди, не уходи!
– заспешил Ветер.
– Можно ли Серого одолеть? И как? Хоть намек оставь! Хоть слово! Хоть тень!
Дракон застыл изваянием. Потом внутри раздалось едва слышно:
"Ваши дела, людские".
– Людские! Он же весь мир может ввергнуть в безумие! Вы же Хранители! Дети Нимоа!
Дракон оставался безмолвным.
– Легко сидеть в пещере, - не очень вежливо проворчал Ветер.
– Я тоже хотел бы стать Драконом! Однако случилось иначе.
"И он хотел".
Ветер не сразу понял.
– Он? Это Серый? И он тоже?
"И более тебя. Он хотел не Жемчужину. Хотел стать Драконом".
– Но это же невозможно! Глупо даже!
Ветер пока не знал, что со всем этим делать. Что-то важное ускользало от него. Неужели этот Дракон тоже всего лишь собственное порождение его разума?
– Вот бы… хоть на миг ощутить, каково это, быть Драконом, - вздохнул он.
"Это возможно. На миг - возможно".
– Как?!