Жемчужина в мутной воде
Шрифт:
— Вот, посмотрите, может, этот человек вам знаком?
— Он тоже владеет варма-калаи?
— Судя по видеозаписи, сделанной в одном тарасовском казино, да.
Игорь Каримович недолго рассматривал фотографию.
— Ну, это явно не Гусымов, — он покачал головой, — Гусымов постарше будет и лицом пошире. — Герасимович улыбнулся добродушной, мягкой улыбкой.
— А Гусымов — это кто?
— Он не понаслышке знаком с индийской культурой, пытался даже открыть у нас в городе школу единоборств, но у него там что-то не срослось, школу он так и не открыл.
— Ну,
— Были, были ребята. Сам я, к сожалению, не имел удовольствия видеть их в деле, но знаю, ребята хорошие. Настоящие профессионалы. Гусымов очень на них рассчитывал, как на преподавателей, разумеется.
— А имена этих учеников вы не помните? — Внутри уже все полыхало в ожидании заветного имени. А Герасимович как будто испытывал меня, напряженно вспоминал, морщил лоб, потирал виски руками.
— Что-то крутится на языке, — дразнил он меня. — Сейчас, минуточку.
Эта минуточка казалась бесконечной, я в напряжении ждала, он медлил. Наконец прозвучало первое имя:
— Барышев. Точно, Барышев. — Игорь Каримович сам очень обрадовался, что ему удалось вспомнить имя человека, с которым он даже не был знаком.
К сожалению, фамилия Барышев мне ничего не говорила. Второе имя, которое вспомнил Герасимович, мне тоже ни о чем не говорило, Кулейманов. В списке сотрудников студии Кутепова ни одну из этих фамилий я не видела. Зацепиться пока не за что, будем искать с помощью Порошина. И тут Игорь Каримович вспомнил третьего, самого перспективного ученика Гусымова. Услышанная мной фамилия заставила сердце биться быстрее.
— Пеликанов, — произнес Герасимович, и я уже готова была бежать отсюда с ценной информацией.
Наше прощание было стремительным.
— Спасибо вам огромное, вы мне очень помогли, — говорила я, пятясь к двери.
— Если будет желание отточить мастерство, милости просим к нам в школу, — добродушно предложил Герасимович.
— Непременно воспользуюсь вашим предложением, — пообещала я и поспешно удалилась.
Порошину я позвонила уже из машины.
— Срочно выясни все, что можешь, о некоем Пеликанове.
— Это что за фрукт?
— Возможно, это и есть наш незнакомец. Расспроси девчонок, Раису и Светлану, помнишь, они упоминали о своей подруге, Марине Пеликановой, Пилке? Может, это ее родственник, брат, сват, муж…
— Понял тебя. Ты когда будешь?
— Скоро.
В управление к Порошину я пришла уже как к себе домой. Так уж получилось, что его рабочее место стало для нас чем-то вроде штаба. Хоть я и не любила такую совместную деятельность, в данной ситуации иначе не получалось. Всю честную компанию застала в полном составе, Володька громко разговаривал по телефону, при моем появлении он лишь кивнул и указал на стул. Мальвина сидела перед компьютером, делала какие-то записи. Мордакина и Зернова, которой вместо резиновых шлепанцев дали кирзовые сапоги, с любопытством наблюдали за происходящим.
— Ну, что удалось выяснить? — Я плюхнулась на диван. — Что узнали?
— А есть еще какие-то данные на этого Пеликанова? —
— А вы, красавицы, что-нибудь знаете про Пеликанова? — Я обратилась к нашим порнозвездам.
— Если вы думаете, что это родственник нашей Маринки, — первой взяла слово Зернова, — то братьев у нее точно не было. Если только муж.
— Мы уже сказали Мальвине Константиновне, что имени мужа Марины не знаем, — присоединилась к подруге Мордакина. — Возраст? Ну лет тридцать пять, наверное. Маринка нас с ним не знакомила, она жутко его ревновала, прятала от всех.
— И не зря прятала, он же все-таки сбежал от нее к молодке, — сказала Раиса.
— Да ты что? Когда? Я не знала, — оживилась Светлана.
Девчонки, не стесняясь нашего присутствия, стали обсуждать личную жизнь бывшей подруги.
— Да, — кивала Рая, — ушел. Ты как раз от нас уехала, и вскоре Маринку муж оставил. Она в такой депрессии была, ужас. Места себе найти не могла.
— Кошмар, я ничего не знала, — качала головой Мордакина. — Они же так любили друг друга.
— Да Маринка сама виновата, как стала догадываться об измене мужа, вместо того чтобы о себе подумать, ну, внешность как-то изменить, к мужу поласковее быть, стала гоняться за этой молодкой, ну, на которую муж ее позарился. Угрожала ей, запугивала.
— Вот глупая, — со знанием дела сказала Светлана.
— Вот и я о том. А тут и проблемы на работе начались, переводы уже никому не нужны стали. Так она знаешь что удумала?
— Что?
— В актрисы подалась. Нашей коллегой стала.
— Маринка? — не верилось Светлане. — В порнухе снималась?
— Ну да. И, знаешь, — Зернова погрустнела, — я думаю, она все-таки не справилась с проблемами и поэтому из окна выбросилась.
— Не может быть! — вскрикнула Мордакина и закрыла лицо руками. — Так она сама того… выбросилась?
— Сама.
— Так, стоп. — Этот диалог двух старых знакомых показался мне знакомым. Точнее, история их подруги была знакома, совсем недавно что-то подобное я уже слышала. — Володя, напомни-ка мне дело Ольшанской из Михайловского.
— Чего это ты о ней заговорила? — удивился Порошин.
— Женщина с высшим образованием, в совершенстве владеет французским языком, муж от нее ушел, она стала сниматься в порнофильмах. Тебе это никого не напоминает?
— Понял тебя. — Владимир подошел к своему сейфу, открыл его и стал перебирать папки с делами. Наконец нашел нужную. — Вот!
— Посмотри фамилию мужа погибшей, — попросила я. — Она наверняка должна быть указана в деле.
Минут пять Порошин перелистывал страницы, пока не нашел то, что искал.
— Вот, есть, Пеликанов Всеволод Сергеевич.
— Значит, Маринка Пилка и Марина Ольшанская — один и тот же человек, — заключила я, чем очень напугала Мордакину и Зернову.
— Это что значит? Ольшанская — это наша Пилка? И что, ее убили? Раз дело у вас лежит, значит, ее убили? — Раиса перешла почти на крик, озвучивая свои догадки.