Жемчужина Зорро
Шрифт:
Девушка интуитивно подвинулась ближе к нему и еще раз изучила знакомую прибрежную поляну. Ей стало не по себе. Но не потому, что они были сейчас одни, и не потому, что она должна была встретиться с человеком из другой жизни. Какое-то смутное предчувствие бередило ее душу. Такое необъяснимое и такое сильное, что у нее начали подрагивать ноги. Ей не было страшно, но она чуть не задохнулась от избытка воздуха, внезапно заполонившего ей грудь.
Зорро был так легок и общителен всю дорогу. Он препирался с ней словно подросток, чье поведение было ему явно чуждо как по возрасту, так и по положению. Он
– А он точно придет? – выдавила Изабелла, не в силах больше выносить гнетущую тишину.
Зорро вместо ответа отошел ей за спину и обхватил рукой за талию. Изабелла затрепетала. Она совершенно не понимала, что происходит, но происходило что-то значимое, и это всецело подтверждалось действиями молодого человека.
– Зорро, – едва слышно позвала она, вжимаясь спиной в его сильное тело.
И вдруг в этот же момент из гущи деревьев раздался до дрожи знакомый голос:
– Добрый вечер, сеньор Зорро.
Изабелла резко повернула голову в сторону источника звука. На условленную поляну вышел тот самый знакомый с детства невысокий седой старичок в неизменном черном фраке, до блеска вычищенных туфлях и аккуратном пенсне. Он деловито осмотрелся по сторонам и достал из нагрудного кармашка позолоченный медальон.
– По Вам можно сверять время, молодой человек. Ровно одиннадцать, – доложил сэр Ричард и, убрав часы, поклонился в сторону сжавшейся фигурки. – Ваше Высочество, несказанно рад видеть Вас вновь.
Изабелла, как ей показалось, кивнула, но ничего не смогла произнести. Сэр Ричард по-стариковски протяжно вздохнул и посмотрел за плечо, в глубину тенистой рощицы, куда был направлен взгляд огромных посиневших глаз его принцессы.
Рука Зорро еще сильнее сжала хрупкое тело, но Изабелла уже ничего не чувствовала.
– Моя девочка… – зажурчал по поляне ее собственной серебристый голос и, отразившись от скалистого берега, унесся с волнами бесконечного ночного океана.
Девушка была уверена, что услышала саму себя, но она ведь даже не разомкнула губ… Ее застывший взор прирос к медленно проявляющемуся на фоне темной листвы грациозному облику. На залитую лунным светом поляну осторожно вышла женщина необыкновенной красоты.
Изабелла пошатнулась. Луна осветила два одинаковых лица и две одинаковые фигуры, недвижно стоявшие друг напротив друга.
– Счастлив вновь видеть Вас дома, сеньора Камелия, – раздался сверху голос Зорро.
Изабелла почувствовала, как теряет землю под ногами.
– Мама… – прошептала она.
– Мой цветочек…
Сильные руки в последний момент подхватили ее в воздух и растворились в темноте.
Глава 7
Изабелла открыла глаза: мягкий свет свечей на противоположной стене, размеренный ход маятника напольных часов, шкаф, привычное дорогое трюмо, одеяло, простыня… Она дома? Вернее, она в доме Зорро?
– Кери, – едва слышно позвала девушка.
Ей
Изабелла приложила пальцы к вискам. У нее очень редко болела голова, но сейчас она просто раскалывалась. И не столько от боли, сколько от теснившихся в ней мыслей.
Мама… Неужели это был не сон?
Изабелла резко повернулась в сторону бархатного кресла и тут же со стоном легла обратно. Перед глазами все моментально поплыло, а на обратной стороне прикрытых век заплясали разноцветные круги. Но все же она успела зацепить быстрым взглядом черную кофту своей амазонки.
Не сон…
Мама…
Девушка накрылась одеялом с головой и свернулась клубком.
Она ведь сразу узнала ее, словно перенесясь сквозь временную трубу на тринадцать лет назад.
Зорро привел ее к маме…
Вот почему он вывел ее на эту безумную тему соревнований. Это был ее последний вздох, наполненный свободой бесшабашных помыслов и эмоций, перед очередным выпадом судьбы. И вот зачем он встал у нее за спиной: чтобы принять ее в свои объятия, когда она потеряет сознание.
Изабелла в бессилии расслабила до этого насмерть сжатые пальцы.
Вся сегодняшняя ночь исчезала и выглядывала из глубин воспаленной памяти, словно Остров Пряток. Она и мама говорили очень мало, больше смотрели друг на друга, а повествование вел сэр Ричард, мастерски подготовленный по долгу дипломатической службы к любым поворотам судьбы. Он, в частности, поведал продолжение истории избавления сеньоры Камелии из рук захватчиков, и девушка сейчас предпочла сосредоточить все свои мысли на ней и на ее деталях, лишь бы не думать о главном.
Оказалось, что после того, как сеньора Камелия передала дочь Маргарет, ее печальные приключения только начались. Несколько месяцев она пыталась спрятать следы от разбойника, которому приглянулась еще в Калифорнии и который собирался насильно сделать ее своей женой. Она переезжала из города в город, меняла имена и внешний вид, но все было тщетно. Ее преследователь постоянно дышал ей в спину. А когда ей все же удалось ненадолго оторваться и вернуться в дом Маргарет, ее ждал сильнейший удар: старушка умерла и единственная связь с дочерью таким образом была потеряна. В связи с этим, а также потому, что ее след вновь был обнаружен, она приняла отчаянное решение бежать в Европу.
Там последовали годы упрочения репутации, что в сложившейся ситуации было практически невозможным: она не могла раскрыть свое имя и происхождение из-за страха огласки и распространения слухов, могущих дойти до ее врага, уязвленная гордость и самолюбие которого требовали уже только смерти бывшей возлюбленной. Тем не менее ее природное очарование и светские манеры позволили ей добиться определенного расположения и поддержки некоторых немаловажных в Париже лиц.
Каждый год по несколько раз она ездила в Британию и продолжала розыски дочери, но каждый раз возвращалась с пустыми руками. Недостаток информации и опасность раскрытия личности ставили перед ней непреодолимые барьеры. Мысль же о том, чтобы написать письмо мужу и сообщить о своей судьбе, она не допускала. Дон Ластиньо сразу попытался бы вернуть ее в Калифорнию, что ставило под угрозу розыски Изабеллы.