Жемчужная бухта
Шрифт:
Арчер наконец сделал вдох, а поскольку надолго задержал дыхание, вздохнул еще раз. Пузырьки взметнулись, будто от смеха, но он не ощущал никакого веселья. Ханна должна знать, что эти твари опасны, а она приближалась к ним, как к домашним животным.
Арчера взбесила овладевшая им беспомощность.
Ханна тем временем наблюдала за желтым поплавком, который стремительно несся вверх, таща за собой тонкую веревку, прикрепленную к клетке. Скоро с парусника спустят трос, она ухватится за него, и ее вместе с клеткой вытянут на борт.
Желая побыстрее
Но раковины его мало интересовали. У него крепло ощущение, что дальнейшее пребывание в «Жемчужной бухте» становится для Ханны все более опасным. Или для него. «Несчастный случай» в эллинге был недвусмысленным предупреждением.
Вскоре Арчер обнаружил конец троса, лежавшего под тяжелой клеткой, и попытался сдвинуть ее, чтобы увидеть место разрыва.
Если виной этому буря, значит, трос должен быть истрепан.
Ему хватило единственного взгляда, чтобы увидеть, что конец троса был гладким, как стекло.
Глава 10
– Перерезаны, – коротко сообщил Арчер, направляясь в гостиную.
– Что? спросила Ханна.
– Тросы.
– О чем вы говорите?
– Тросы были перерезаны. Отчего во время бури плоты и разошлись. Здесь что-то неладно.
Ханна сделала ему знак идти за ней в ванную.
– Думаете, они были перерезаны?
– Уверен в этом.
Ханна швырнула свои ласты в ванну, провела руками по костюму, пытаясь согреться. На этот раз она замерзла не так сильно, не было озноба, вызванного долгим пребыванием под водой.
– Зачем кому-то рубить плоты? Это все равно что зарезать курицу, несущую золотые яйца.
– Несущую яйца Лэну. Не им.
Войдя в кабину, она задвинула стенку, встала под душ и начала мыть костюм.
– Все так просто?
– Жадность обычно проста. Вопрос в том, кто? Лэн не говорил вам, что собирается продать экспериментальные жемчужины?
– Он не собирался их продавать.
– Вообще?
– Мне так казалось. – Ее голос заглушала вода. – Радужные черные жемчужины были для него… религией. Да, именно религией.
– И что он хотел от нее получить?
– Не поняла. Объясните.
– Лэн не был верующим, а новообращенным почти всегда что-то нужно. Богатство, признание, власть, счастье, здоровье… Здоровье, – медленно повторил Арчер.
– Я имела в виду религию не в буквальном смысле, – ответила Ханна. – Церковь, обряды и прочее.
– Но вы назвали жемчуг его религией.
Она выключила воду и расчесала волосы.
– Я не могу придумать ничего другого, чтобы описать его отношение к жемчугу. Лэн подбирал и совершенствовал «Черную троицу», как будто от нее зависела его жизнь.
– Как далеко зашел Лэн в своем безумии?
– По десятибалльной шкале?
– Да.
– Восемь, – задумчиво произнесла Ханна. –.Иногда девять. Но сумасшедшим он был не всегда. Только во время приступов безумия, когда запирался
– Что его мучило во время приступов?
– Черные жемчужины. Черные радуги. Ему всегда их не хватало. Они были недостаточно совершенными для него. Своего рода навязчивая идея. – Ханна обтерла полотенцем мокрый костюм. – Нет, даже не навязчивая идея. Болезнь. За исключением жемчужин, прошедших его контроль, он уничтожал те, которые чем-то его не устраивали. А поскольку все радужные жемчужины уникальны, Лэн, должно быть, обратил в пыль несколько миллионов долларов. И это при том, что мы едва сводили концы с концами.
Тихо присвистнув, Арчер подумал об информации, найденной Кайлом в файлах Лэна.
– Он когда-нибудь говорил о целительных свойствах жемчуга?
– Лэн называл жемчужины своим маленьким чудом, но вряд ли употреблял их как витамины или лекарство. По крайней мере я так думаю. Хотя мог бы. Например, китайские ныряльщики растирали некачественные жемчужины и принимали вместо лекарства.
– А «Черная троица»? Она наверняка была для него чем-то особенным.
Ханна нахмурилась.
– На прошлой неделе, когда я подбирала по цвету нити «Черной троицы», чем по его настоянию занималась не реже двух раз в неделю, я сказала ему, что ожерелье готово и абсолютно совершенно. К тому же последний урожай не принес ни одной жемчужины, которая могла быть добавлена к нитям «Черной троицы».
– Совершенству нет предела. Видимо, кое-какие можно заменить лучшими.
– Вряд ли. Это высший сорт жемчуга. Все радужные жемчужины почти идентичны.
Такая степень идентичности была очень редкой, если исключить клонированный жемчуг, и Арчер решил поинтересоваться на досуге экспериментами по клонированию жемчужниц.
– Продолжайте.
Ханна провела рукой по волосам. Нет, соль еще осталась.
Она снова включила воду, чтобы промыть голову более тщательно.
– Лэн отказывался верить, что новый урожай экспериментальных жемчужин не улучшит «Черную троицу». Он кричал на меня, требовал опять подбирать жемчуг. Ибо «Черная троица» далека от совершенства, иначе он бы исцелился.
Арчер вздрогнул.
– Теперь ясно, чего он хотел от своей религии. Чуда.
– Но это…
– Безумие? Мы уже согласились, что Лэн не был рекламным образцом психического здоровья.
Ханна выпрямилась и протянула душ Арчеру.
– Ваша очередь.
Он последовал ее примеру.
– Расскажите о врагах Лэна.
– Каждый, с кем он имел дело, рано или поздно становился его врагом.
Арчер задумчиво провел рукой по быстро высыхающим волосам. Кожа от морской воды чесалась, но это пустяки, у него есть более важные проблемы. Он подставил под струю водонепроницаемые часы, глядя, как мчавшиеся куда-то секунды превращаются в минуту. Текущее время. Текущее слишком быстро. Со вчерашнего дня его уже столько утекло, а он по-прежнему не нашел ответов на свои вопросы.