Жемчужный принц

Иславская Варвара

– Вы постоянно толкуете мне о каком-то искуплении.

– Совершенно верно, принц.

– Но вы ходите вокруг, да около и не говорите ничего конкретного.

– Боюсь, что вы не примите мои слова, принц.

– Говорите, падре. Я вас слушаю.

– Вам следует временно оставить ваши титул и регалии и принять послушание.

– Зачем? – не понял принц. Они беседовали с падре уже три дня, и некоторые вещи были совершенно чужды ему, монарху, который привык к мгновенному исполнению своих приказов, желаний и капризов. Пока в принце проснулись только искренняя жалость к людям, желание

справедливости и нежное чувство к Кристине. Он не представлял себе, что когда-нибудь ему придется принять на себя жизнь, полную лишений, тяжелого труда и призрачного будущего.

– Вы должны искупить преступления своего отца, и тогда ваше потомство будет счастливо, – четко, почти по слогам сказал падре и серьезно посмотрел на принца.

– Я только что женился и хотел бы наслаждаться семейным счастьем, жить на этом острове, управлять им честно и снова сделать из него процветающее королевство, которое всегда было украшением венецианской лагуны.

– Вы снова идете по пути земных радостей, – нахмурил брови падре.

– Какие могут быть радости, если я собираюсь трудиться ради своих подданных?

– Это все пылкие речи неопытного юноши. Надо стремиться к жертвенности и слушаться Бога.

– Как вообще можно сохранить святость в Венеции? – не очень удачно заметил принц и отпил глоток Кьянти. За все время беседы он почти ничего не ел, хотя для аудиенции с падре было приготовлено отменное угощение, включая жаркое, угрей, несколько видов сыра, не говоря уже о фруктах и всевозможных сладостях.

– Если вы захотите, принц, то у вас получится. Нет такого испытания, которое не может выдержать человек. Главное – иметь цель.

– Что же вы мне предлагаете, падре? – спросил принц, переходя на певучий, грустный голос, который просыпался в нем, когда его душа кричала от отчаяния.

– Вы можете уйти в монастырь, стать ныряльщиком за жемчугом или пойти гребцом на военную галеру. В общем, выбор неограничен. Я все сказал, ваше высочество, – сказал падре и встал из-за стола. – Подойдите ко мне.

Принц подошел к падре и сел перед ним на одно колено. Священник перекрестил его и сказал:

– Я отпускаю вам ваши грехи, принц, и уверен, что вы сделаете правильный выбор.

– Спасибо, падре, – ответил, принц, целую руку священника. – Прощайте, падре и не покидайте мой остров.

– Прощайте, принц. – Двое лакеев распахнули белые двери, и суровый падре покинул мраморную гостиную принца.

– Принц сел на бархатный диван и задумался. Расстаться с Кристиной ему не представлялось возможным. Он не знал, любил он ее или нет, но присутствие этой девушки придавало смысл его жизни и наводило порядок в его мятежной душе. К тому же Кристина была безумно красива, и принц постоянно видел перед собой ее озорные васильковые глаза. Но он не понимал, почему он должен расплачиваться за грехи своего отца, о котором узнал только после гибели последнего. И почему он виноват в том, что его мать, всеми любимая королева Маргарита, была феей? Венеция с ее морским ландшафтом и бесконечной сетью каналов вообще располагает к сказочности и романтике, потому здесь и нашли приют существа из неведомых миров. Однако душа говорила принцу, что падре был прав, и нет ему счастья без искупления.

Принц

немного подкрепился мясом, потом попробовал десерт и выпил немного граппы. Потом он встал, вышел из залы, прошел к себе в спальню и вышел на балкон, где благоухали цветы его любимой сирени, наполняя терпким ароматом прозрачный воздух. Он нарвал большой букет и спустился вниз по той же лестнице, на тот же пляж. Его торжественный и взволнованный вид говорил о том, что он вот-вот примет решение. Неслышно ступая по белому песку, он даже не заметил, что у берега его верный Робин что-то горячо обсуждал с приплывшей на Жемчужный остров русалкой Маркизой, волосы которой были всклокочены, а толстые рыбьи губы подергивались от волнения.

– Смотри! – сказала Маркиза. – Принц идет в афинский лес. Наверное, хочет навестить могилы матери и Фаустины. У тебя сейчас отличный шанс поговорить с ним. – И взмахнув своим изумрудным хвостом, Маркиза поплыла обратно на Бурано.

– Удачи, Робин! – прокатился ее голос над шумящими волнами.

– Уж постараюсь, – тихо ответил эльф и опять исчез. Он очень экономил время, хотя и знал, что впереди у него еще несколько тысяч лет.

Принц действительно пошел на старое афинское кладбище, чтобы попросить благословения у Маргариты и Фаустины, двух женщин, которые сотворили его, принца Перля. Возложив цветы на их могилы, принц сел на колени и прислонился лбом к белой холодной плите гробницы королевы Маргариты. Его сердце снова чувствовало безграничную любовь к матери, а воображение рисовало синие глаза Кристины ее тонкие руки в кружевных перчатках и простые слова: «Я вас люблю, принц».

Принц оглянулся и глубоко вздохнул. В чистом воздухе уже чувствовалось прохладное дыхание осени, но деревья были еще зелены, сочны и гнулись от тяжести плодов. Чего только не происходило под их причудливыми кронами, где вили гнезда птицы и жили эльфины с прозрачными крыльями. Принцу даже послышались отголоски причудливой музыки, под которую танцевали сатиры с нимфами на покрытых полевыми цветами, лужайках леса.

«Кажется, я принял решение проститься с островом», – подумал принц и прослезился. Потом он выпрямился во весь свой высокий рост и сказал старому афинскому лесу:

– И выполнить свой долг!

– Вот именно! – сказал Робин, который все это время прятался за деревом.

– Откуда ты взялся, шельмец? Ты что, шпионишь за мной? – отчитал эльфа принц.

– С Кристиной несчастье!

– Хватит нести чушь, эльф! – грозно сказал принц.

– Да нет же, ваше высочество! Это правда! – заплакал Робин, и его зеленые уши опустились, а из глаз, словно из лесных колокольчиков, полились слезы. – Она погибает! Ее надо спасать!

– Что? Ну-ка выкладывай!

– Только что здесь была Маркиза и все мне рассказала.

– А, эта пьяная рыбина с изумрудным хвостом? Зачем ты ее слушаешь? – равнодушно сказал принц, присаживаясь на скамеечку и кладя руки на каменные завитки подлокотников.

– Эта любительница драм, фрау Фредерика, наказала Кристину и поставила ее в витрину, вместо манекена, чтобы люди, приходя в магазинчик, тыкали в нее пальцем, а заодно и приобретали кружева.

– Это правда?! – взревел от ярости принц, вскакивая со скамейки.