Жена-беглянка
Шрифт:
Столовая для старшего персонала походила на отдельный кабинет в хорошем ресторане, и никого из троих мужчин за большим овальным столом нельзя было принять за дворецкого или камердинера. Добротные костюмы, дорогие часы, суб-кольца, у одного очки в золотой оправе.
Единственная, кроме госпожи Гицы, женщина казалась слишком экстравагантной для прислуги, а лицом напоминала Виви. В отличие от рыжей, она не пыталась скрыть свою чурильскую природу, лишь творчески её переосмыслила: иссиня-чёрные волосы подстрижены
— Это Сима, толмачихой при хозяине будет, — Гица уселась во главе стола, то есть на вершине овала, и пока я приходила в себя после такого представления, указала на своего соседа справа. — Нико, счетовод наш.
— Николас Каунти, госпожа Батрана! Бухгалтер, с вашего позволения, — беднягу так перекосило, что очки съехали на кончик носа.
Он явно был джеландцем, но хорошо говорил по-татурски.
— А это Лука, стряпчий, — отрекомендовала Гица светловолосого крепыша с залысинами, сидящего справа от неё.
Тот спорить не стал. Мазнул по мне взглядом и отвернулся.
Теперь ясно, кого в особняке Талхаров именуют "старшим персоналом".
Худого лопоухого мужчину лет сорока пяти госпожа Батрана назвала Родей, хозяйским знахарем.
— Роланд Спирински, личный врач господина Талхара, — любезно уточнил он.
— А это Диди, — Гица перемигнулась со стриженой. — Женщина для тела.
— Стилист и массажист, — весело пояснила та.
Она, как и Гица, явно получала удовольствие от происходящего.
Занятная компания. Но самой любопытной особой за столом, без сомнения, была сама госпожа Гица Батрана. Домоправительница. Если судить по сгорбленным плечам, морщинистому лицу и дряблой шее, ей давно перевалило за восемьдесят. Но руки как будто принадлежали женщине лет на двадцать моложе, глаза и вовсе блестели так же живо и горячо, как у Диди.
А в душе у госпожи Батраны — сплошной театр теней.
Аниму не всегда удаётся разглядеть сразу. Иногда она сидит глубоко, словно крот в норе.
Однако с Гицей Батраной всё было сложнее.
Родитель-анимат передаёт ребёнку только одну аниму, даже если у него самого их две. Вторая анима может перейти только от другого родителя. Иногда тесты показывают эхо дополнительных аним — от бабушек, дедушек или более ранних предков. Это считается аномалией. Но известны несколько случаев, когда в душе одного человека уживались три и даже четыре равноправные сущности. Неужели Гица — как раз такой уникум? Иначе почему я не могу отследить её анимы. Они как будто всё время меняются…
Прежде чем приступить к трапезе, госпожа Батрана пропела несколько слов по-чурильски, покачала над столом дикарским амулетом из меха, звериных зубов, птичьих перьев и деревянных бусин. Затем снова перешла на татурский:
— Спасибо предкам за солнце, за
Вина перед нами не было. Зато дымился наваристый суп, дразня ароматом мяса и острых приправ.
После супа принесли телячью отбивную с овощами.
К этому моменту я наконец распознала анимы домоправительницы. Их действительно было три, все очень редкие. Саламандра — огненная, вёрткая, порывистая. Наг — холодный, расчётливый, безжалостный. И — гиана. Эту аниму лазорийского происхождения я раньше не встречала и узнала только благодаря описанию Лавренитуса: "Ощутишь ты красоту, и кровь, и одиночество, и быстрые умелые руки, и лучи глаз, что пронзают все преграды, видят сквозь время и вглубь земли".
По спине пробежал лёгкий озноб. Обладатель таких аним мог быть очень опасным человеком.
Когда с обедом было покончено и все направились к выходу из столовой, я услышала, как нервный бухгалтер Каунти буркнул флегматичному юристу Луке:
— Опять Ведьма спектакль устроила! Из-за какой-то девчонки!
— Ладно вам, Николас, — отозвался Лука. — А насчёт девчонки… Может, Ведьма что-то в вине о ней увидела. Кстати, не хотите пропустить бокальчик?..
Вечером после ужина я спросила Гицу, когда господин Талхар встретится со мной.
— Зачем беспокоишься? — удивилась чурилка. — Нужна будешь, позовут. А пока сиди, плюй в потолок.
Я вернулась к себе и от нечего делать занялась переводом для Марлены.
Автор статьи начал издалека — с промысловых отрядов, ходивших за Стенные горы добывать пушнину, золото, алмазы и элементы субстанции, которых в Драгоценных землях всегда не хватало. Ни одна из стран Золотой дюжины и Серебряной десятки не могла похвастаться месторождениями всех пяти субстантов. Недра Татура, к примеру, рождали только зло и туман, и тех по чуть-чуть, остальное приходилось закупать втридорога.
А в Вольных землях всего было вволю. Озёр росы — без счёта, тринадцать из них велики, как моря. Туман сам выходил из недр, веселье журчало ручейками, добро под ногами валялось — бери не хочу.
"Берём!" — сказали колонизаторы.
Со временем многочисленные торгово-заготовительные фактории слились в двенадцать крупных союзов. Каждый был подчинён одной из стран Золотой дюжины, и во главе каждого стоял представитель крупной компании. Окрепнув, двенадцать факторий впервые объединились, чтобы послать экспедицию на восток, дойти до великого океана и основать тринадцатую факторию.
Автор рассказывал, как в поисках новой жизни хлынули через Стену потоки переселенцев, как строились первые города, предприятия, дороги, а взаимная выгода всё больше связывала фактории воедино…