Жена чудовища
Шрифт:
Видимо, это потому, что похороны все-таки не свадьба — никаких увеселений и прогулок с шутами.
Они ее ждали, у чайного стола, Овертина и Хойр. В маленькой гостиной в этом же крыле. Овертина держала на коленях пачку бумаг и читала, перебирая исписанные листы.
— Доброе утро. Тин, — она подняла взгляд от бумаг, — как спали? Хорошо себя чувствуете?
— Доброе утро. Хорошо, миледи. Благодарю, — Тьяна присела к столу.
После лекции, прочитанной Каленом, она чувствовала себя не хорошо, а как-то неопределенно.
— Мне показали отчет о вашем так называемом допросе.
— Я уже говорил, миледи, что не очень в это верю. Но если король заставит графиню Каридан принести клятву на огне, это никому не повредит. А что-то может и проясниться.
— Конечно, — слабо усмехнулась Овертина, — по крайней мере, добрую треть наших дражайших родственников мы уже оскорбили недоверием, расследуя смерть Венель и Кордалии… я имею в виду несчастную невесту Валантена. А также первые покушения на вас, Тин. Чем Кариданы лучше? Они теперь тоже наши родственники. Да-да, — она взглянула ни Тьяну, — оба «кота» уже приносили клятвы в присутствии короля, после чего оба обиделись и не посещали приемы в Нивере. У нас несколько раз ловили их соглядатаев, а они разыскивают около себя наших. Мы верная и дружная семья, что сказать.
— Но если все можно решить клятвой, почему Валантену не предложили ее принести? — воскликнула Тьяна.
Действительно, чтобы убедиться в ее преданности короне, вроде бы хватило клятвы на огне.
Овертина прикрыла глаза.
Ответил Хойр:
— Потому что лорд Валантен не совсем человек, миледи. Его клятва на огне не может быть принята в этом случае.
— Но мы с ним женаты, — возразила Тьяна, — разве это тоже не означает клятву на огне?
— Не произносите этого больше никогда, — сердито сказала Овертина, — не хватало еще, чтобы начали оспаривать законность вашего брака. Сами понимаете, если очень захотеть… — она посмотрела выразительно.
Тьяна прикусила губу, замолчала. Объявить незаконным их с Валантеном брак? Какая нелепость. И тогда ее ребенок — никакой не будущий герцог Нивер.
Если король сочтет нужным, для чего угодно можно найти аргументы и обоснования.
— Не нужно пока беспокоиться, — тихо сказала Овертина, — мне кажется, Клайдергар не поддержит подобное. К тому же он сам был поручителем на вашей свадьбе. Тин, наверняка скоро здесь появился графиня Каридан — выражать соболезнование. Не принимайте ни графиню, ни кого другого, мы объявим, что вы нездоровы. Целее будете. Заказывайте что хотите, чтобы не скучать. Вы ведь любите рисовать?
Составьте список нужного, все доставят.
— Хорошо, — согласилась Тьяна, — но скажите, неужели Валантен не оставил даже записки для меня? Где он сейчас? Где он может быть? Он даже не попытался поговорить с королем? Ведь можно было как-то
— Оставьте, Тин. Сложно об этом судить, — возразила Овертина, — и лучше нам ничего о нем не знать, хотя бы пока. Предстоит ведь еще не одна беседа с дознавателями. И не переживайте, ваш Валантен не так уж беспомощен, хоть в глухом лесу — в отличие от нас с вами, ему там некого бояться. Вы не забыли? Он не совсем человек, и это правда.
Крепкий душистый чай с запахом фруктов и ягод показался Тьяне безвкусным, а к маленьким сдобным пирожкам она даже не прикоснулась. Должно быть, сказалось огорчение, но Овертина понимающе улыбнулась, она, определенно, была довольна.
— Я не подумала, что вам сейчас не хочется сладкого. Заказывайте сами еду по своему вкусу, все приготовят. Кстати, Хойр, будьте добры, скажите там, пусть ко мне пришлют главную повариху. Зачем на завтрак подали девять блюд, кто велел? Это чересчур, — пояснила она Тьяне, — пусть готовят проще. На обед чтобы был суп и отварное мясо с пряным соусом — это, кажется, полагается есть после похорон? И чтобы я не видела никаких десертов. Кто велел такое подавать?.. А то наши гости забудут, зачем они здесь! — в конце этой речи на ее глазах блеснули слезы, и она быстро отвернулась.
Часом позже Тьяне опять устроили допрос. Дознавателей теперь было двое, вчерашний маленький толстячок и новый, высокий и худой эсс в черном шелке и с большим медальоном на груди, он и задавал вопросы, мягким и вкрадчивым голосом. Овертина, надменно выпрямившись, сидела рядом с Тьяной, Хойр вытянулся у двери. И на столе горела такая же свеча, как вчера, но приносить клятву не пришлось.
Они, слово за слово, повторили все, сказанное вчера, только гораздо медленнее и подробней, и Тьяне не пытались всучить никакие амулеты.
Под конец был такой вопрос:
— Миледи, вы не хотите уточнить свои обвинения в адрес достопочтимой леди Каридан? Запах какого именно зелья почудился вашей спутнице?
— Моя невестка не выдвигала обвинений в адрес нашей дорогой графини, — медовым голосом вмешалась Овертина, — она всего лишь рассказала об их случайной встрече. Просто ей пришлось упомянуть все подробности, куда же от них денешься. Разумеется, мы ни на чем не настаиваем, мало ли что могло почудиться травнице, которая вместо прилежной учебы предпочитает шляться по дорогам и морочить головы легковерным! Ей легко утверждать, что она училась ремеслу у лучшей гадалки Грета, но мы ведь понимаем, что такое настоящее обучение!
Во взгляде худого дознавателя появилось острое любопытство.
— Да, эсс, именно так, — подтвердила Тьяна, невольно восхитившись герцогней.
Как ловко она представила правду об Эль, повернув именно под нужным им углом — чтобы графиню непременно проверили, несмотря на то, что «мы ни на чем не настаиваем».
— И последнее, миледи, — сказал худой, обращаясь к Тьяне, — его величество упоминал, что вина вашего мужа…
— …которую его семья считает поклепом, возведенным в чьих-то корыстных интересах, и с целью подло ввести в заблуждение его величество, — опять встряла герцогиня так ласково, словно говорила с маленьким ребенком, — не забудьте записать мои слова, эсс!