Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
Если он считает, что меня потянуло на мужчин в возрасте… что же, пусть так и считает. Ведь я не могу признаться ему, что работаю на Дамира. Это подставит под удар все. Все мои тайны и даже - Эльмана.
Развернувшись, я дернулась к краю кровати.
Сползти, упасть, встать по-человечески – неважно как, но я хотела покинуть его спальню. Уйти. Снова сбежать.
Эмин настиг меня в считанные секунды. Я ахнула, а он разложил мое тело как пластилин на доске. Раскатал горячими
Я распахнула глаза.
Открыла рот в немом крике.
Но вместо боли я ощутила дрожь.
Эмин не вошел в меня. Горячая плоть пронеслась по касательной, задевая все струны души. Только внутрь он не добрался.
Не сделал больно. Запомнил, поверил, что все годы я не знала мужских ласк. Подумал, что может быть больно. Тесно. Слишком.
И не вошел.
– Испугалась? – горячий воздух опалил щеку.
Я не отвечала. Только воздух глотала. В стиле Эмина делать больно, и я эту боль ждала. А он… удивил.
Я прикрыла веки и уткнулась носом в ароматную постель. Вся простынь им пропахла. Не нами, а им – мужчиной, зверем.
Поцелуй в макушку застал меня врасплох.
– Прости, моя девочка.
Легкие поглаживания. Голос, полный нежности. Скольжения там, где влажно. Я перестала ждать боли.
И ощутила прилив желания. Вспомнила, что я тоже могу жаждать ласки.
– Четыре года, - он целовал шею и бормотал, - наверное, ты сильно хочешь? Ответь мне, Диа-ана…
Он протянул мое имя и толкнулся. Играючи.
Хочу.
Я живой человек. А у него наверняка были сотни женщин после меня. Он мог позволить себе каждую. Любую, кроме меня.
При этих мыслях в голове всплыл образ Дамира.
Я зажмурилась, пытаясь избавиться от мук совести. Все это некрасиво. Нехорошо по отношению к Дамиру, но без кольца на пальце образ Алиева постепенно растворялся.
Его быстро сменял Эмин. Мы с Эмином всего год прожили – но такой, что его вовек не забудешь. Я помню его спустя годы.
– Моя маленькая… о чем ты думаешь?
Широкая ладонь обхватила мою челюсть. Приласкала, пожурила. Шершавые пальцы нежно потерли губы, другая ладонь сжала грудь, вырывая из моей груди непроизвольный стон.
Я схожу с ума. Не иначе.
Быть с Эмином добровольно – полное безумие. Но ведь он сказал, что только раз. И я с ним согласилась: только раз, и тоска уйдет. Нам обоим станет легче.
– Ты похорошела, - шептал он безумно, - красивая девочка стала. Чувственная.
Грудь стала больше, но об этом ты умолчал. Тебе она понравилась, ведь поэтому ты так жадно упиваешься ею.
А после надеваешь защиту и нетерпеливо входишь
Я вгрызаюсь в простыни от новых ощущений. Глушу вскрик.
А ты нежно целуешь меня в волосы, прилипшие к виску. Поглаживаешь, обманываешь, что мы сможем это забыть. Я послушно принимаю тебя. Не сразу. Не быстро. Пытаюсь привыкнуть к давно забытым ощущениям, сминая пальцами бордовые простыни.
– Я просто возьму тебя. Как раньше. А потом сделаем вид, что ничего не было. Да, маленькая?
Сделаем вид. Конечно. У нас получится.
– Эмин, - выдохнула я.
Он вошел до конца. С рыком, с хрипом. С надсадным дыханием.
В глазах потемнело от наслаждения. От тяжести внизу живота, от заполненности.
– Еще. Скажи еще раз мое имя, - приказал Эмин.
Я качаю головой. Понимаю, что для него это спусковой крючок. Как наркотик. Еще и еще.
– Скажи!
Он толкнулся во мне, вызывая шквал эмоций.
И я не сказала. Прокричала. Эмин сделал несколько жадных толчков, а затем перевернул меня к себе лицом.
Лучше бы он этого не делал.
Я замерла, встречая взгляд серых глаз над собой. Я видела Эмина только по телевизору и давно попрощалась с ним навечно.
А сегодня я позволила ему взять меня.
Своему кошмару. Жестокому, беспощадному.
Он во мне. Близко спустя годы. Такое возможно?
– Маленькая…
Эмин обхватил мою шею, надавив на подбородок. Поднял мою голову, чтобы я взгляда не смела отвести. И задвигался вновь. Стискивая челюсти до одури, но взгляда не отводя.
Словно ему жизненно необходимо видеть меня перед собой.
Словно он до сих пор не верит, что может овладевать моим телом. Как раньше. Ловить стоны, упиваться ими. Двигаться во мне, наблюдая за тем, как расширяются мои зрачки.
Эмин не верил. Смотрел, вглядывался, питался моими эмоциями, но до последнего не верил. И с каждой минутой его движения утрачивали нежность, возвращаясь к былой жесткости, выверенности.
Нежность потеряла смысл.
Мы ее оба не знали, но сегодня немного научились.
Эмин припал к моим губам, не переставая погружаться в меня. И в глаза не переставая смотреть. Глаза в глаза и член во мне – все, что было нужно зверю в этот миг.
Я прикрыла веки. В ответ на это мужские пальцы сжались на моей шее. Несильно. Эмин погладил тонкую кожу и велел:
– Смотри на меня.
И я смотрела. Я задыхалась от чувств, а он от тесноты. От жажды. От голода.
Во время секса возвращался прежний Эмин - дикий и совсем не нежный, но умеющий дарить удовольствие.