Жена и любовница генерала дракона

Юраш Кристина

– Я не должен был так себя вести!
– кулаки генерала сжались.
– Я не знаю, что на меня нашло.

– Вот когда узнаете, тогда и поговорим, - произнесла я, идя к двери.
– А на счет первой брачной ночи…. у тебя был шанс. Но ты им не воспользовался. Это как в детской сказке. Женись на лягушке, чтобы сделать ее принцессой!

– Я не знаю такой сказки, - произнес генерал.
– Но я знаю одно. Ты - моя жена. И я хочу, чтобы ты перестала меня избегать.

До последнего момента я боялась, что он попытается меня остановить. Но он даже не шелохнулся.

– Я искуплю свою вину… Я найду способ!

Это

прозвучало, как угроза.

Я вышла из комнаты, а генерал вышел следом. Он еще раз сухо попросил прощения и удалился. Когда дверь за ним закрылась, я опустилась в кресло.

– Что такое?
– спросила мачеха, когда я подала ей документы.
– А! Наш дорогой генерал раскопал старый донос! Это так мило! Ну что ж! Понастальгируем вместе!

– Это правда?
– спросила я, глядя на нее.

– Разумеется!
– нахмурилась мачеха.
– Итак, давай начнем с самого начала. Я изначально была против твоего брака с Уолтоном. И не потому, что он мне не нравился. Или он был слишком беден. Все дело в том, мне по старым связям поступили сведения о том, что Уолтон планирует заговор по свержению короля. А это, ты сама понимаешь, не салют над королевским дворцом. Я прекрасно знаю, как работает тайная канцелярия. И если она еще не докопалась, то это - дело времени. А поскольку заговорщиков было предостаточно, я быстро оценила шансы на успех и решила немного опередить события. Как сказал Лоранс, у короля с заговорщиками очень короткий разговор. А поскольку ты была бы уже миссис Уолтон, то и тебя бы пригребли на всякий случай. Все имущество тут же конфисковали бы. Не только этот дом, но и все твое имущество. Твоего мужа бы торжественно бы казнили, тебя бы упекли куда-нибудь на пожизненное. Но даже если бы король смилостивился по отношению к тебе, то ты бы лишилась всего, осталась бы на улице и умерла под каким-нибудь кустом. И тогда мы решили тебя разубедить. Помнишь разговор, когда ты в меня еще вазой бросила?

Эм… Я, честно сказать, этого не застала. Внутри меня было столько ненависти, что я пыталась ее погасить. “Дура!” - стиснула зубы я.
– “ О тебе, заботились! А ты, вместо того, чтобы слушать, вела себя, как маленькая глупая и упрямая девчонка!”.

– Ты кричала, что я пытаюсь отобрать у тебя наследство! И именно поэтому не позволяю выйти замуж за Уолтона. И все, что я говорю тебе, это все подлые наветы на твоего любимого жениха!
– заметила мачеха.

– Его казнили?
– спросила я, понимая, что с трудом сдерживаю бурю.

– Нет. Его лишили титула, собственности, всех причитающихся регалий, - заметила мачеха.
– А потом отправили на передовую под чуткое руководство нашего генерала. Там, собственно, он и сгинул в первом же бою.

Вот откуда эта ненависть к генералу! Эмилия знала!

– Простите, - дернулась я, понимая, что сейчас все чувства Эмилии вырвуться наружу. Ей хотелось кричать и плакать, а я понимала, что не справляюсь!
– Я хочу побыть одна…

Мачеха вздохнула и кивнула, а я тут же зашла в комнату мачехи и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить истерику. “Неужели ты не понимаешь, из какого болота тебя вытащили!” - я пыталась обуздать чужой гнев. У меня даже руки тряслись. Но тут я сообразила, что разум Эмили давно покинул ее. Остались только чувства, намертво въевшиеся в душу. И если я сейчас с ними что-то не сделаю, то они не дадут мне жить спокойно.

Я

чувствовала, как меня трясет. Но я всеми силами пыталась совладать с ними.

– Прекрати, - шептала я, сжимая кулаки.
– Я кому сказала!

О, зачем только генерал затронул эту тему? Я же почти контролировала свои чувства!

Внезапно я зарыдала, причем,сама обалдела от того, что рыдаю. Лично мне плакать вовсе не хотелось!

– Я прошу тебя, - послышался голос Лоранса.
– Успокойся…

– Лоранс, уйди, - прошептала я испуганно. Внутри я чувствовала желание броситься на него и убить.
– Умоляю…

– Я не хотел, чтобы ты пострадала из-за чьей-то глупости, - произнес Лоранс.
– Чтобы из-за какого-то идиота ты очутилась в тюрьме, а то и на плахе!

– Лоранс, прошу тебя… - прошептала я, пытаясь обуздать чужую ненависть, которая плескалась через край. Я уже чувствовала, что добром это не кончится… - Лоранс, не верь тому, что ты видишь… Я … я постараюсь тебе все объяснить… А сейчас просто уйди… Умоляю…

Я почувствовала, что еще пара мгновений, и случится что-то страшное!

Глава 39

.
– Да, я написал этот донос.
– произнес Лоранс.
– Я это даже не скрывал. Я понимаю, что в твоих глазах я мерзавец и подонок. Но пусть так. Можешь ненавидеть меня сколько влезет. Зато ты жива, здорова и здесь. А не сидишь вместе со своим мужем в темнице. Или того хуже - рожаешь на гнилой соломе наследника ничего! Потому что король конфисковал бы все имущество вашей семьи. Включая, твое наследство, которое по праву перешло бы твоему мужу. Такого я допустить не мог!

Я помню, как перед глазами потемнело, а потом я очнулась, видя, как Лоранс держится за щеку. Моя рука гудит, словно… словно… Я его ударила!

Снова провал, а я очнулась в комнате одна, глядя на тяжелый кованый подсвечник, лежащий возле иллюзии.

– Ты… - прошипела я Эмилии.
– Ах ты…

Теперь уже злилась я. Злилась так, как никогда! Ее проклятые чувства оказались настолько сильны, что взяли надо мной верх на пару секунд. И этих секунд хватило, чтобы на то, чтобы обидеть Лоранса!

– Не позволю!
– скрипнула зубами я. Руки затряслись, а мой гнев рос, как на дрожжах. Я ощущала, как две ненависти и два гнева сталкиваются внутри меня.
– Убью… Не позволю обижать их!

От переизбытка чувств, я упала на пол, сжалась и …. почувствовала, как мой гнев и моя ненависть подавляет чужие. Они постепенно сдают позиции, уменьшаются, словно испугавшись и…. исчезают.

Я снова была собой. Теперь я испытывала желание пойти к Лорансу и узнать, что я успела ему наговорить! Что я еще успела сделать! Но для начала надо убедиться, что гнев и ненависть Эмилии погасли полностью.

Посидев на полу минут двадцать, я не почувствовала ничего, кроме собственных чувств.

Потом я встала. Сердце испуганно дернулось.Меня прошила мысль о том, что быть может я потеряла его навсегда…

Остановившись посреди комнаты, я осознала, что могла так сильно обидеть его, что… потеряла. Лежащий на полу подсвечник как бы намекал, что любящие и благодарные люди так не поступают.

Острая боль, моя, родная, вперемешку со страхом заставили меня вздрогнуть. Острое чувство потери заставило меня жадно глотать воздух.

– Может, все не так уж и плохо?
– спросила я себя, чтобы успокоить.