Жена князя Луны
Шрифт:
Некоторое время на кухне царила умиротворенная тишина. Госпожа Льефф думала о том, как мало ей нужно для веры – крошечная искорка. Искорка, которую легко наколдовать самостоятельно. В смысле, создать иллюзию. Но целитель не стал бы обманывать, а значит, остается только один неясный момент:
– Я все же решила обратиться к серебряному врачевателю.
Целитель кивнул:
– И это правильно.
– Мне показалось, что вы были против? – нахмурилась Каэль.
Мастер Дэррик вздохнул и отодвинул от себя опустевшее блюдечко из-под варенья:
– Да. Как
– Я не понимаю, – честно сказала Арфель.
– Серебряный сможет первым увидеть ваши воспоминания, и если он сочтет их чрезмерно травмирующими, то…
– То есть мало того, что меня поимели, так кто-то на это еще и посмотрит?! – поперхнулась Арфель. – Ни за что! Я не даю своего согласия на просмотр моих воспоминаний. Нет.
– Немыслимо предлагать подобное, – согласно кивнула Каэль. – И бессмысленно, потому что придется удалять эмоции не только от факта насилия, но еще и от факта наблюдения.
– А потом от воспоминаний о процессе, – кивнула Арфель. – Это глупо и бессмысленно. Но я буду рада, если вы будете рядом, чтобы не дать мне потерять ребенка.
– Вы отдаете себе отчет, что он, вероятно, зачат в крайне неприятной ситуации? – осторожно спросил целитель.
– Да, – спокойно сказала Арфель. – Отдаю. Но сколько там от того негодяя? Мое тело выносит ребенка, моя кровь будет его питать, моя слабая сила поможет ему развить свой очаг. Так сколько же в ребенке будет от отца?
Помолчав, госпожа Льефф честно добавила:
– Если воспоминания будут особенно омерзительны, я попрошу врачевателя просто удалить их. Оставить имя, и все. Мне будет достаточно знать имя негодяя.
– Разумно, – похвалила подругу Каэль. – Зная имя, мы рано или поздно вернемся к вопросу мести.
– А как же закон? – удивился целитель.
– Мы не попадемся, – уверенно отмахнулась Каэль.
– Я имел в виду, что он будет наказан за свой поступок.
Но Арфель покачала головой, пододвинула к целителю мед и честно сказала:
– Я не буду выдвигать обвинений. В моих планах покинуть Ондиниум и устроить свою жизнь там, где я смогу рассказать душещипательную историю о погибшем муже. Мне плевать, кто и что скажет обо мне, но когда ребенок подрастет…
– Люди жестоки, – вздохнула Каэль. – Это была моя идея – уехать отсюда. Тем более что нам начали угрожать.
– Угрожать? – напрягся мастер Дэррик.
– Это не то, что вы можете изменить, – грустно улыбнулась Арфель.
– В любом случае вам стоит собрать вещи, – ответил ей Дэррик.
Каэль подозрительно сощурилась и сложила на груди руки:
– С чего бы нам это делать?
– С того, что я забираю госпожу Льефф в свой дом. Услуги серебряного врачевателя дороги, но есть способ существенно сэкономить. Если мы докажем, что его вмешательство необходимо и несет пользу
– А оно несет? Вы не пострадаете из-за этого? – спросила Арфель.
– Ваша аура несет отпечаток изменения памяти. Такого еще не происходило, госпожа Льефф, – строго напомнил целитель. – Это определенно очень ценная информация.
– Что ж, нам потребуется минут сорок, – сориентировалась Каэль.
Но на деле они уложились в полчаса. Закрывая лавку, Арфель вдруг подумала о том, что ей придется продать свои травы. За бесценок, ведь у них не будет времени на долгий и обстоятельный торг.
Илуор нид Энтан
От Серого Дола до Ондиниума не один путь. Если быть точным, то существует три дороги: торговый тракт, по которому идут подводы с товарами, волчья тропа, по которой носятся оборотни в волчьем облике, и последний, третий путь – это натоптанная конная дорога. Чтобы имперские гонцы могли быстро доставить почту.
Илуор выбрал третий путь только ради того, чтобы не встретить никого из сородичей. Он был уверен, что оставляет позади себя огромнейший скандал. Нет, Отец-Ворон обещал объяснить произошедшее семье рид Аверрим, но разве простых слов достаточно? Рожденные от людей полукровки зачастую превосходят силой своих чистокровных товарищей. Ребенок травницы при любых раскладах родится раньше, чем он и леди рид Аверрим заведут собственных детей. А значит, у полукровки будет больше прав на Рогатую Корону. И только если строптивый венец не примет волчонка, только в этом случае его второй сын сможет попробовать надеть его.
Оборотень не мог понять, что он сам чувствует по этому поводу. По большому счету, ему было все равно, кто сменит его – полукровка или чистокровный оборотень. Ребенок ли травницы станет его преемником или любой другой оборотень. Рогатая Корона избирала достойнейших из достойных, и нид Энтан считал это единственно верным подходом. Но вместе с тем он точно знал, что Ксан рид Авердин, отвергнутый короной, стал настоящим позором для собственной семьи. И это при том, что сам по себе он был достойным оборотнем и хорошим бойцом. Беда была лишь в том, что Ксан предпочитал подчиняться. Не абы кому и не во всех вопросах, но он так и не стал командиром собственного отряда. Самый надежный второй номер в группе – Илуор был бы счастлив переманить его к себе. И, когда вся истерия с выбором нового лунного князя утихнет, он сделает все, чтобы рид Авердин надежно закрепился за его правым плечом.
«У меня уже был слишком инициативный второй номер, – подумал Илуор и скосил взгляд на ти-Риэла, – что не принесло ничего хорошего».
Пегий волк будто почувствовал, что командир размышляет о нем, – он чуть сбавил темп и вжал голову в плечи. Из-за чего его сумка едва не свалилась.
Илуор остановился и подождал, пока его спутник не справится с сумкой, а накинуть ремень обратно на шею, используя только морду и лапы, – очень тяжело. Именно поэтому сам нид Энтан никогда не позволял себе забыть о поклаже. А то так недолго и припасы на землю вывалить, и приличную одежду изорвать и испачкать.