Жена Мэдигана

Уинстед Линда Джонс

— Нет.

— Грейси…

— Нет, — повторила она лишь чуточку громче.

Подошла официантка, чтобы забрать чек и десятидолларовую купюру. Возможно, она ощутила напряженность или почувствовала беспокойство остальных клиентов, которые уткнулись в свои кружки с кофе и тарелки с пирогами, поэтому желая разрядить обстановку, улыбнулась, подмигнула и сказала:

— Почему бы тебе просто не выйти за бедного парня и не избавить его от страданий?

Грейс послала молоденькой девушке широкую, беспечную и совершенно невозмутимую усмешку.

— Уже там побывали, все посмотрели и купили сувениры.

Глаза

официантки удивленно округлились. Рэй лениво поднял руку.

— Тамара, сладкая, это Грейс. Миссис Рей Мэдиган номер один.

Наблюдая за удаляющейся Грейс, Рэй откинулся на спинку стула, и улыбка, которую он не снимал с лица на протяжении всего обеда, растаяла. Ее густые темные волосы отросли длиннее, чем обычно, и сейчас разметались по напряженно расправленным плечам. Уходя, она не оглянулась. Но он этого не ждал. Грейси Мэдиган не смотрела назад, никогда.

В своем глупом костюме цвета зеленого мха и практичных туфлях на низком каблуке она выглядела безрадостно. Раздражающе. А еще чертовски хорошо. Его взгляд задержался на ее ногах, выставленных на показ едва ли не чересчур короткой зеленой юбкой. У нее всегда были великолепные ноги, думал он, когда она скрылась из вида.

Итак, он знал, что ей не понравится идея его возвращения в отдел по борьбе с наркотиками, хотя не предполагал, что она выйдет из себя. В конце концов, они больше не были женаты. Уже целых шесть лет. Два месяца назад время, проведенное ими в разводе, сравнялось со временем, проведенным в браке.

Он слишком хорошо знал, что Грейс думала о выбранной им профессии. Она ее ненавидела. И по ее собственным словам, именно работа стала причиной ее ухода. Да, Грейс действительно умела уходить жестко.

— Итак, это номер один, — произнесла Тамара, начиная прибирать со стола, умело балансируя тарелками и бокалами, расставленными на маленьком круглом подносе. Она послала ему быструю озорную улыбку, слишком безнравственную для столь юного создания.

— Да, — ответил он.

— Красивая, — сказала Тамара, осмотрительно сохраняя беззаботный тон. Ее заинтересованность выдавал лишь легкий оттенок любопытства, проскользнувший в тихом голосе.

— Ага. — Красивая и сексуальная, из той разновидности незабываемых красивых и сексуальных женщин, которые пробираются мужчине под кожу и остаются там навсегда. Вернуть Грейс в свою жизнь и общаться с ней таким вот платоническим образом было пыткой, но он не собирался сдаваться. Дружеские обеды раз в две недели или около того — это лучше, чем ничего, поэтому он специально воздерживался от разговоров о прошлом. Он поддерживал беседу на легкой, дружественной и безопасной ноте, чтобы она снова не убежала.

До сегодняшнего дня.

Дерьмо, это становилось слишком сложным. Лучшее, что он мог для себя сделать, это поспешить обратно в офис, позвонить Стэну и согласиться приехать в Мобил к понедельнику.

Он заплатил за обед и пешком направился в офис, пытаясь наслаждаться солнцем и проносившимся мимо нежным ветерком. Весна в Алабаме всегда напоминала, почему он остался здесь и сделал Хантсвилль своим домом. На Севере все еще боролись с остатками снега и льда, но здесь, на юге, девушки уже начали загорать, а дети вокруг бегали после школы в шортах и футболках.

Деревья цвели, птицы, чирикая, перелетали с ветки на ветку, лето было не за горами.

Отсюда до Мобиля рукой подать, раз-два и ты из Галф-Шорез [2] попадаешь в Реднек-Ривьера [3] .

В его ежедневнике не было ничего, что он не мог бы передать другому частному детективу: одно расследование мошенничества со страховкой, которое он почти закончил, и пара историй с разводом — самая нелюбимая и самая выгодная часть его бизнеса.

Как бы там ни было, он пока не уезжал. Это не он, а Грейси предпочитала спасаться бегством.

2

[2]Курортный город на побережье, штат Алабама, знаменит белыми песчаными пляжами и находящимся поблизости природным заповедником.

3

[3]redneck Riviera (Ривьера для колхозников) — морские курорты на побережье Мексиканского залива по климату и растительности соответствуют российскому Сочи. На местных пляжах разрешается все, даже ездить на автомобилях.

Небольшая контора «Расследований Мэдигана» располагалась на первом этаже старого красного кирпичного здания, построенного в сердце делового района Хантсвилля. Мебель была дешевой, вывеска, нарисованная на стеклянной двери, скромной, но сделанной со вкусом. Большую часть своих дел он получал от адвоката со второго этажа.

— Тебе звонили дважды, — произнесла Дорис в ту же секунду, как он открыл дверь. Она помахала перед собой двумя розовыми листочками, после чего опустила их на стол. — Первый раз по делу, а потом твоя вторая бывшая жена. Она снова выходит замуж и хочет, чтобы ты был посаженным отцом. — Дорис неодобрительно сморщила нос и скривила губы. — Теперь я могу пойти поесть? Честное слово, каждый раз, когда ты обедаешь со своей первой бывшей женой, я едва не падаю в голодный обморок прежде, чем выбираюсь отсюда.

В лице Дорис он нашел идеальную секретаршу. Массивного телосложения, годившаяся ему по возрасту в матери, нахальная в одну минуту и по-матерински заботливая в следующую, более чем компетентная там, где дело касалось ее секретарских обязанностей и, самое важное, он ни на мгновение не испытывал желания попросить ее выйти за него замуж.

— Сегодня можешь быть свободна, — ответил он, прекрасно зная, что его обеды с Грейс обычно затягивались. — Пару часов я сам смогу отвечать на звонки.

Дорис улыбнулась и, проходя мимо, задержалась ровно настолько, чтобы протянуть вверх руку и по-матерински похлопать его по щеке.

— Ты хороший мальчик, Рэй.

Вместо того, чтобы войти в свой кабинет, он сел за стол Дорис, и начал просматривать оставленные ему сообщения. Первым звонил один из его постоянных клиентов, мужчина, уверенный в неверности жены, даже не смотря на то, что Рэй не сумел обнаружить в отношении нее ничего более противозаконного, чем проезд на внезапно загоревшийся желтый свет. Прочитав второе сообщение, он улыбнулся.