Жена моего мужа
Шрифт:
– Кто? – моментально влезла в разговор Маня. – Кто кого должен бить?
– Маша, – сурово заметила Римма Борисовна, – дети никогда не вмешиваются в разговоры взрослых, сядь прямо, ешь спокойно оладушки и прекрати все время кормить собак со стола.
– Правильно, – немедленно отреагировала Нина Андреевна, – Банди вредно много есть, он сегодня плохо покакал, слишком жидко.
Оля хихикнула, но, увидав, что свекровь номер два сурово глядит в ее сторону, принялась сосредоточенно работать ложкой в тарелке с неизменной утренней кашей.
– Кстати, – ринулась в бой Римма Борисовна, – сегодня все идем на эстрадный концерт. Начало в семь
Я разинула было рот, но старуха подавила бунт в зародыше:
– Дарья, Гера пригласил Томочку, девочка должна понимать, какая дружная у нас семья. Поэтому подчеркиваю: на концерт идем ВСЕ. Тамара – лучшее из того, что попадалось до сих пор. И квартира, и дача, и папа с положением.
По-моему, следует оставить жениха с невестой наедине, может, хоть поговорить сумеют спокойно. Но у любящей мамы иное мнение по этому вопросу.
После завтрака поднялась к Зайке.
– Узнала адрес?
– Как раз сегодня договорились у него днем кофе попить, – сказала невестка, укладывая недовольного Ваньку в манеж.
– Ну собирайся, – велела я в нетерпении, – во сколько встреча?
– В два у «Макдоналдса» на Тверской, – сообщила Ольга, – только, может, все-таки лучше не ходить? Теперь Кешка точно убьет, если узнает, что не послушались.
– Мне нужен адрес, чтобы в спокойной обстановке задать парню пару вопросов. Потом, кажется, Яна Соколова скрывается у него дома, а эта девица – самое главное звено во всей этой истории.
– Ну ладно, – пробормотала невестка, – уговорила, только если Аркаша начнет ругаться, скажу, что это ты меня заставила.
Вытолкав Ольгу на свидание, я поехала к приятелю Леонида Медведева Ивану. Интересно, почему Антон съехал от него через полгода?
Улица Андреева – прелестное место в двух шагах от Тверской. Самый центр города, а тихо, как в деревне, и дома постройки начала века с высоченными потолками, безразмерными лестницами и необозримыми коридорами.
Иван сидел дома.
– Слышать даже про мерзавца не хочу, – отреагировал на вопрос об Антоне, – хоть бы сдох побыстрей, негодяй косорылый.
– Почему косорылый, – искренне удивилась я, – по-моему, он просто красавец!
– Дьявол часто принимает ангельское обличье, – философски заявил мужик, – хорош, как картинка, но мне сразу не понравился.
– Почему?
– Кто вы такая, зачем Антона ищете? – задал встречный вопрос Иван.
Сказка о наследстве тут не пройдет.
– Я майор милиции Дарья Ивановна Васильева. Антон Леонидович Медведев обвиняется в тяжелом преступлении, последний его известный адрес – улица Андреева.
– Небось еще какую-нибудь несчастную бабу убил, – отреагировал собеседник, – пойдемте внутрь.
Планировка квартиры оказалась более чем странной. Вход в жилую комнату – через огромную захламленную кухню. Очевидно, Иван жил один. На окне не было занавесок, полки покрыты ровным слоем пыли, на письменном столе тихо гудит включенный компьютер. И везде книги, книги, книги…
Причем, это ж надо, большинство на французском.
– Я перевожу детективные романы, – пояснил мужчина, увидав мой заинтересованный взгляд.
Да, понятно. С удовольствием бы попросила почитать вон ту новехонькую книжечку «Сокровища в чемодане», да только наверняка хозяин насторожится. Ну где вы видели милиционера, в совершенстве владеющего иностранными языками?
Кинув в последний раз взор на вожделенный том, я приступила к допросу:
– Почему вам не понравился Антон и
Хозяин вытащил толстую сигару, аккуратно обрезал кончик и принялся пускать клубы жуткого вонючего дыма.
– Антона привел ко мне Леонид Медведев. Матерью Антона была циркачка Людмила Цимпанелли, с которой у Леонида случился роман. Потом у него с матерью не заладилось, и он пришел к отцу. У Леонида жена ревнивая, жуть. Ясно, что жить вместе им было невозможно. Вот и притащил сюда своего отпрыска.
Парень старательно улыбался, изображая интеллигента, но переводчику сразу не понравились глаза предполагаемого жильца – голубые-голубые, прозрачные, словно стеклянные, и абсолютно честные. Такие искренние и хорошие, что Ивану стало почему-то не по себе. Но повода для отказа он, к сожалению, не нашел. Квартира огромная, а жильцов всего двое: он и дочка Фаина. К тому же Антон сразу предупредил, что проживет недолго, поскольку институт обещал ему общежитие. Ну не ругаться же с лучшим другом Леонидом?
Первый месяц жилец не доставлял никаких хлопот. Он дал хорошую сумму на хозяйство, а когда Иван принялся отказываться, купил новый телевизор. Днями Антон пропадал в институте, а вечером он вместе с Фаиной мирно глядел боевики и комедии. Дочка Ивана училась тогда в девятом классе, и переводчик, часто ездивший в командировки, подумал, что, может, и неплохо иметь жильца. Все-таки страшно оставлять девчонку одну дома.
Шли недели, об общежитии Антон больше не заговаривал, Иван тоже не поднимал этого вопроса. Он мог теперь спокойно работать. Дочка-школьница не сидела целыми вечерами одна, да и Антон оказался весьма положительным юношей: не пил, не курил, не приводил в квартиру никаких друзей, кроме Лени Бесчастного. В погоне за деньгами Иван начал ездить по всей России. Рубль стремительно обесценивался, но профессиональный переводчик да еще синхронист был нарасхват. А у Ивана Львова была еще и хорошая репутация отличного работника: аккуратного, грамотного и не слишком дорогого. Как-то раз выпала крайне выгодная командировка в Приморье. Французы подрядились строить там какую-то фабрику, и переводчика ангажировали на целых три месяца. Сначала мужик колебался, можно ли оставить на столь длительный срок Фаину, но уж больно лакомый заработок предлагали французы. В конце концов Иван уехал. Два месяца он оттрубил честно, а потом у иностранцев начались какие-то трения с администрацией края, и специалисты вернулись в Париж. Иван вылетел в Москву и явился домой поздно вечером, когда его никто не ждал. Хотел сделать сюрприз. Открыл дверь в дочкину спальню, чтобы радостно закричать: «Вот и я!» Но слова застряли в глотке, когда он увидел отвратительную картину.
Любимая дочка, его маленькая, выращенная без матери Фаина, папина любовь и гордость, лежала абсолютно голая в кровати с… двумя огромными мужиками. Один из любовников был к тому же еще и чернокожий. Поза, в которой отец застал Фаину, вполне годилась для журнала «Интим». Но больше всего поразило и возмутило Львова то, что около кровати с любительской камерой в руках стоял Антон, снимавший этот свальный грех. У бедного отца потемнело в глазах, и он швырнул в парня чемоданом. Началась драка, мужики вскочили с кровати и убежали. Молодой и крепкий Антон накостылял Львову по шее и тоже ушел. Фаина осталась лежать в постели, глупо хихикая. На приказы Ивана встать и одеться она не реагировала. Потом закрыла глаза и страшно захрипела. Львов перепугался и вызвал «Скорую помощь».