Жена напоказ
Шрифт:
«Она крадёт улики, Рен!»
Ну кто бы сомневался, что Мариэтта пожелает что-нибудь скрыть.
Ренельд не спеша подошёл к застывшим друг напротив друга Лабьету и Мари. Опустил взгляд: прижатая широкой лапой шинакорна на полу лежала изящная бархатка, украшенная небольшим каплевидным камнем, который слегка отдавал в сирень.
— Что это?
— Это моё. Я потеряла вчера. Очень дорогая вещь! Вот, хотела поднять, а ваш… пёс едва не цапнул меня! — графиня щедро плеснула в тон праведного возмущения.
Почти идеально! Даже можно было бы поверить,
— Тибер! — не сводя взгляда с гневно сжимающей кулачки вдовы, окликнул он помощника. — Подойди.
Помощник, слегка растерянно моргая, быстро скатился с лестницы и встал перед Ренельдом, словно солдатик. Тот обхватил его щёки пальцами и повертел голову из стороны в сторону, пристально всматриваясь в глубину глаз. Зрачки слегка расширены, выражение лица чуть отрешённое. Он даже не сопротивляется.
Ай да мадам Конфетка! Быстрое заклинание отвода глаз. Совершенно безвредное, но полезное в некоторых случаях. Сплетено хитро, растворяется быстро, не оставляет никаких следов. Их уже не чувствуется, но вот реакции организма Тибера ещё заметны. И на физиономии месье Лимиера сейчас цвело тоже слегка идиотское выражение. А когда всё пройдёт, он даже не осознает, что случилось.
«По-моему, её пора брать в плен, — отметил Лабьет. — Я одобрю любой способ наказания, который ты выберешь».
Но лучше бы ему не знать, какой способ наказания пришёл в голову Ренельда первым.
— Нехорошо, мадам д’Амран, — он цокнул языком. — Неужели эта бархатка так вам дорога?
— Мне дорого многое, что связано с мужем, — ответила Мариэтта удивительно серьёзно. — А теперь вы схватили её своей ручищей, и я вряд ли увижу её снова. Так ведь?
— Но вы же увидели снова свой корсет… М? — Ренельд криво усмехнулся, не без удовольствия отметив, как мгновенно вспыхнули щёки графини. А затем вновь повернулся к помощнику. — Тибер. Со всем вниманием зафиксируй знаки, что нацарапаны на полу. Месье Лимиер, вы сняли слепки аур?
— Да, ваша светлость! Я даже взглянул, с вашего позволения… Почти ничего нельзя разобрать. Всё заглушено одной-единственной аурой.
Нетрудно догадаться, чьей. Аурой одной золотоглазой вдовушки. Но Ренельд был почти уверен, что, если покопаться, то хоть что-то удастся отыскать. Другой вопрос, сколько времени придётся на это потратить.
— Прекрасно, — кивнул он. Хоть всё это выглядело весьма сомнительно. — Прекращайте гневить здешних хозяек и топтать ковры. Собирайте своих жандармов и возвращайтесь в Жардин. От вас к вечеру я жду отчёт по осмотру имения и возможным уликам. Ну и вас лично, разумеется.
— Конечно, ваша светлость!
Зелин уже было наклонил голову прощаться с графиней, но замер, когда Ренельд добавил:
— И ещё… Кажется, я уже просил вас обратить внимание на письмо управляющего Шато Д’Амран? И выяснить подробности этого дела.
— Да, ваша светлость, —
Он стрельнул взглядом на Тибера, явно ища поддержки, но тот был увлечён исполнением важного поручения и его безмолвного призыва не заметил.
— Так почему же мадам д’Амран вынуждена принять решение лично обратиться в жандармерию, чтобы повторить всё то, что вам изложил месье… — Ренельд вопросительно глянул на Мариэтту.
— Орм, — подсказала та, чуть просветлев лицом.
Но снова помрачнела, когда Ренельд нарочно для неё пропустил бархатку с камнем между пальцами, демонстративно покачал ею из стороны в сторону, а затем убрал руки за спину.
— Ваша светлость, — Зелин поправил воротник своего форменного сюртука. Его лоб мгновенно заблестел от испарины. — Вы же понимаете, сейчас такое творится… Но я сегодня же отправлю на виноградник мадам д’Амран самых лучших сыскарей. Они всё проверят!
— Будьте добры отправить их прямо сейчас. Всё равно половина из них слоняется без дела. И постарайтесь, чтобы мне не пришлось повторять вам в третий раз. Он будет последним. Дальше ваше непосредственное начальство узнает о том, что вы весьма халатно относитесь к своим обязанностям.
— Понял, ваша светлость, — кивнул Зелин. — Мадам.
Излишне бодрым шагом он спешно удалился. Похоже, что с явным облегчением.
— Я всё зафиксировал, ваша светлость! — тут же подал голос Тибер.
Быстро справился. Хоть там и зарисовывать совсем немного. Возможно, удастся хотя бы по этим знакам вычислить какую-то закономерность. Хотя на первый взгляд она не прослеживалась.
— Отлично, я закончу сам. Потом обсудим. Можешь пойти выпить чаю. Если мадам Хибоу будет так добра им тебя угостить.
Секретарь задумчиво оглядел Ренельда и замершую перед ним в слегка напряжённой позе Мариэтту, но задерживаться не стал.
— Ваше сиятельство, — он вежливо поклонился графине.
Та лишь рассеянно ему кивнула. Как только его шаги стихли, Ренельд вновь обратился к Мариэтте:
— Кажется, вас предупреждали, что сюда спускаться нельзя, пока я осматриваю место происшествия?
— Простите, я не сведуща в тонкостях подобных дел, — вдовушка расправила плечи. — Подумала, что если я всего лишь подниму свою бархатку, то ничего страшного не случится. И всё ваше следствие не рассыплется. Я сняла её вчера, когда мне стало трудно дышать. Из-за этой ловушки, знаете ли…
— Вам не надоело прикидываться дурочкой? — Ренельд приподнял украшение и внимательно вгляделся в блеснувший на свету камень. — Бархатка полежала бы на месте ещё немного. Думаю, вряд ли она пришлась бы к лицу кого-то из жандармов, которых вы пытались сегодня обвинить в тяге к воровству.
— Это подарок моего мужа! — с нажимом повторила графиня. — И я просто обрадовалась, что он не потерялся совсем.
«У нас не потеряется», — хмыкнул Лабьет.
— Что это за камень? — Ренельд повертел его, взяв кончиками пальцев. — Похож на вайлет.