Жена некроманта

Зайкина Нина

— Ты удивительная, — между поцелуями в шею выдохнул супруг. — Как я раньше был глуп!

— А почему ты так холодно ко мне относился? — спросила я и прикусила мочку его уха.

Сначала раздался протяжный стон, и я оказалась в крепких мужских объятьях и награждена горячим страстным поцелуем. И только когда мне перестало хватать воздуха, он меня отпустил, и нежно посмотрев глаза, произнес:

— Потому что я полный идиот! Я был уверен, что твои родители заставили тебя выйти за меня замуж и что ты ко мне не испытываешь ничего, кроме отвращения. А я слишком горд, что бы не получить желаемое! Я хотел тебя — я получил! И только когда ты стала моей, я

задумался, что это значит для тебя. А ты меня боялась и сторонилась! А о какой любви может идти речь, когда тебя боятся?

— Так нечего было меня пугать! — стукнула кулачком по его плечу! — Вот зачем ты это делал?

— Прости, виноват. Но когда ты рядом, я теряю над собой контроль! Я становлюсь не властен над своими желаниями! Я готов перевернуть весь мир, а ты смотришь на меня своими испуганными глазами и я чувствую себя последним мерзавцем и не достойным твоей любви.

— Дурак ты, а не некромант! Я уверенна, родители бы не отдали меня в плохие руки.

Улыбнувшись, я легонько коснулась его губ, чуть прикусив и отстранилась. Ну, попыталась, потому что меня снова окружили волной страсти и желания. Штаны покинули пределы ванны, за ними последовали остатки одежды мужа. И пока я занималась раздеванием супруга, он целовал и ласкал все доступные места, что к его оголению меня только торопило.

И эта ночь была окрашена новыми, ранее неведомыми мне красками. Яркими и страстными, горячими и нежными, строгими и ласковыми. Каждое прикосновение наполнено любовью, пониманием и терпением. Каждый поцелуй, словно первый в жизни… и последний, наполнен жизнью и влечением.

С каждым утром мне все тяжелее и тяжелее просыпаться. Но просыпаться надо. Я еле успела позавтракать, как меня утянули на примерку. Потом меня драили, натирали, снова драили. Создалась такое ощущение, что с меня пытаются содрать кожу и заменить на новую, надеюсь, не змеиную.

Орлайна тоже утянули на примерку. И на людях он вел себя совсем по-другому, чем наедине. Становился снова холодным и недоступным. За завтраком даже не улыбнулся мне. Странный он, честное слово! Ночью я была уверенна, что что-то для него значу, но вот утром меня уже терзали сомнения. И как мне с ним быть? Какой он настоящий, а где скрывается под маской?

Когда же пришло время одеваться к балу, в комнату вошел Орлайн. Он был сер лицом и очень мрачен.

— Вилайн?! — испугалась я за сына. — С ним что-то случилось?

— Нет, с ним все в порядке. Я просто хотел тебя попросить… — замялся супруг.

— О чем?

— Я очень прошу тебя, когда мы будем во дворце, не рассказывай ничего о себе. Совсем ничего! Ни о родителях, ни о наших отношения и ни в коем случае о Вилиале.

— Хорошо. А в этом есть что-то плохое?

— Плохого ничего нет, но распространяться об этом не стоит. Ты поняла? — хмуро глянул на меня Орлайн.

— Да, — растеряно кивнула я.

Видимо удовлетворенный моим ответом он развернулся и вышел. А я села. Вот где стояла, там и села. Пол, конечно, жестче стульчика, но в данный момент для меня это не играло роли. Меня больше волновало поведение мужа. Он, конечно, всегда был странный, но за последние сутки он этой странности хватил с перебором.

— Госпожа, с Вами все хорошо? — зашел с готовым платьем в комнату один их портных.

— Да… — встала я, все еще приходя в себя и пытаясь разложить по полочкам творившуюся в моей голове кашу.

Но каша на полочках лежать не желала, растекаясь неприятно жижей по всему сознанию и выскакивая мурашками на коже.

— Пора одеваться, госпожа.

— Да-да,

конечно, — я встала.

Портной вышел, а служанки принялись за мой наряд. Платье, надо сказать, вышло великолепное! В меру богатое, в меру изящное, в меру закрытое, как я люблю.

Как только меня облачили в платье, тут же принялись за мою прическу. Тут уж девочки расстарались и, придав волнистую форму волосам, расплетя косы после мокрых волос, часть приподняли наверх, а часть оставили распущенными. Подвели угольком глазки, пощипали за щечки, под мои ахи и охи, поправили локоны и отправили к мужу, который ждал меня в холле.

Меня приятно удивило его вытянувшееся изумленное лицо, когда я спускалась со ступенек. Да что там говорить! Я сама себе сегодня нравилось. Особенно радовало то, что синяк, наконец, сошел и лицо стало выглядеть приемлемо.

— Ты неотразима, — сглотнув, выдохнул супруг, когда я остановилась перед ним.

Ну да, мое платье в пол, с длинным шлейфом, бледного желтовато-розового цвета с изящным рисунком на тон темнее сидел на мне идеально.

— Благодарю, — я склонила голову. — Ты тоже прекрасно выглядишь.

Муж расплылся в довольной улыбке. А я ни капельки не соврала, потому что темный костюм мужа, подчеркнутый белоснежной рубашкой придавал ему таинственность и отчужденность.

Под восторженные вздохи прислуги мы с мужем вышли из дома. Прошли по центральной аллее и вышли к воротам у которых нас ждали… королевские поддраконы.

Как только они появились в поле зрения, муж снова стал хмурым и серьезным.

— А они что тут делают? — спросила я у супруга, трясясь в карете по направлению во дворец.

— Они… сопровождают, что бы мы по дороге не заблудились, — скорчил кислую гримасу Орлайн.

— Зачем?

— Личный приказ Его Величества. Я еще раз попрошу тебя, — взял мои ладони в свои руки супруг, — не рассказывай ничего о себе. Ни где родилась, ни как звали твоих родителей, совсем ничего. Если будут спрашивать, сделай вид, что ты захотела пить или тебе надо отойти, ну или придумай что-нибудь, только не отвечай. А если будут настаивать, то скажи, что если будешь об этом распространяться, муж будет очень-очень недоволен. Хорошо?

— Ладно. Только я совсем ничего не понимаю! Зачем такие предосторожности? Охраны столько!.. Создается впечатление, что они или тебя так боятся, или очень хотят, что бы ты попал на бал.

— Отчасти ты права. Но только отчасти. Но давай отложим обсуждение до того момента, пока не останемся одни, — он указал взглядом на едущего напротив окна поддракона.

Мы еще минут сорок трусились в карете, пока достигли королевского дворца. До этого момента в шторках была лишь маленькая щелочка и я не имела возможности любоваться вечерним городом, но как только мы пересекли огромные кованные ворота, я не смогла удержаться от созерцания парка и приоткрыла шторку. Причудливо украшенный фонарями, он был словно из сказки. Больше всего поражали деревья в форме животных. Все началось с того, что пред одним из фонарей сидела собака в человеческий рост. Я даже забыла, что отсидела пятую точку. Стала дергать мужа за рукав, требуя объяснить, почему такую огромную собаку где-то не заперли, она же может гостей не то, что покусать — съесть! Вот тогда и получила объяснение, что это так пострижены кусты. И заодно получила замечание, что девушке моего положение не пристало таращиться, как деревенской простушке. Мне так хотелось сказать, что я еще дремучее, но посмотрев в мрачное лицо супруга, прикусила язык. Ничего, подожду и дома скажу.