Жена некроманта
Шрифт:
— Как же я испугался, что потеряю тебя, — между жаркими поцелуями шептал Орлайн. — Какой же я дурак!
Супруг прижимал меня себе одной рукой, вторая блуждала по ягодице, то чуть сжимая ее, то нежно поглаживая. Губы смещались от моего рта, по шее, к груди и обратно, заставляя меня выгибаться от наслаждения и всепоглощающего желания.
Я зарывалась руками в его волосы, цеплялась в плечи и вся горела от желания познать близость родного человека. Изо рта вырывались чуть слышные стоны, от которых ласки стали горячее и настойчивее. Рука супруга
— Тиила, — страстный шепот на ушко.
— Тиила! — раздалось чуть дальше.
Муж зарычал:
— Если он еще раз назовет тебя по имени, он отправиться туда, откуда мы его еле вытащили.
— Леди Тиила-Дар, Вы где?
— Идем, посмотрим, что у него случилось, — погладила я мужа по плечу и чмокнула в щечку.
— А если мы не пойдем? — проворковал супруг, прижимая меня к себе, не дав поднять платье.
— А если мы не пойдем, — провела пальчиком по его груди, — кое-кто придет сюда, и мне будет очень-очень неловко в… таком виде, — вздохнула я.
Когда мы уже шли к карете, из которой меня все еще звал Ран, муж оглядел меня и скептически фыркнул.
— Знаешь, в этом платье ты не на много более одета, чем без него, — и демонстративно прошелся взглядом от бедер до лодыжек и обратно.
От его взгляда внутри пробежалась огненная волна, но сейчас не место и не время. Вот когда мы будем в безопасности…
Рана мы застали выползающим — по-другому его попытки покинуть убежище не назовешь — из кареты.
— О, леди Тиила, я так переживал! — заметив нас, выходящих из-за деревьев, воскликнул парень.
— Не выходи, тебе нужен отдых, — предупредила я раненого.
— А что с вашим платьем? — наконец, рассмотрел мой весьма откровенный вид Ран.
— Это платье тебе жизнь спасло, — буркнул супруг. — Ты что не слышал, что тебе леди сказала? Иди, ложись. Осмотрю твою рану. Раз уж ты пришел в себя, то скоро двинемся в путь.
Я долго ворчала на Орлайна, когда после осмотра и легкого перекуса припасенной едой, он предложил ехать дальше. Верхом.
— Ты хоть понимаешь, что он свалиться на ближайшем повороте? — наступала я на мужа, никак не желавшего признавать всю жестокость его предложения.
— А на карете мы ехать не можем, слишком уж она приметная! — и добавил после небольшой паузы, внимательно рассматривая мои ноги: — Мне и одной тебя хватит, что б привлечь лишнего внимания больше, чем нужно.
— Но он не выдержит дороги! — настаивала я.
— Если я услышу еще хоть одно слово в его защиту, то это будет последние прижизненное упоминание.
— Орлайн, прекрати! Что ты ведешь себя как… — запнулась, подбирая слово.
— Как злой некромант?
— Нет, как злой человек!
Муж неопределенно хмыкнул и пошел ловить лошадей. Вот упертый! И как я с ним раньше жила?
Он все таки усадил раненого на коня, пытаясь оправдать тем, что это
Ехали молча, потому что я с мужем не разговаривала, Ран все силы тратил на то, что бы не свалиться с коня, а Орлайн просто молчал, как он обычно это делал. Мне же был жутко интересно куда мы едем и когда я увижу сына. Но спросить об этом первой гордость не позволяла, а супруг делал вид, что его не напрягает молчание.
Тогда я решила сыграть на его чувствах, и когда на очередном повороте бледный Ран стал сползать с лошади, я соскочила и помогла ему слезть. Быстренько расстелила под деревом одеяло и уложила парня отдыхать.
— Нам некогда разлеживаться, — супруг так и не слез с лошади.
— Ты что, не видишь, что ему совсем плохо?
— Нет-нет! Я могу ехать. Нам действительно нельзя задерживаться. А еще лучше вы поезжайте, я вас догоню. Да и Василис бы одобрила такой подход.
— Отличная идея, — кивнул Орлайн. — Василис действительно одобрит.
Все. Это было последней каплей. Мои нервы не железные, держались как могли. Но спрашивать разрешения не у меня, а у нее. Да за кого он меня держит?
— Вот и уезжай к своей Василис, а я останусь с Раном, хотя бы до тех пор, пока он не поправиться.
— Моя жена не останется одна в лесу с мужчиной, — грозно произнес супруг.
— Что ты! В лесу мы и не останемся. Доберемся до ближайшей деревни, и вот там…
Муж зарычал, срыгнул с лошади и навис надомной.
— Ты специально меня дразнишь, да? — и глаза так опасно засветились.
— А ты? — задала вопрос в лоб.
Это дома я была тихой мышкой. Но после произошедшего моя жизнь неуловимо поменялась. Я стала сильнее, увереннее и немножечко наглее. Если раньше у меня была одна цель — воспитать сына, то теперь от меня зависит его судьба и сдаваться или пасовать я не собираюсь, даже перед разъяренным мужем. Плохо только то, что если ему не понравлюсь новая я, развестись мы уже не сможем, а вот жить отдельно…
Додумать я не смогла, потому что, поймав мой взгляд, супруг сначала дернулся, а потом обхватив мое лицо ладонями, впился поцелуем.
Совсем обнаглел — на нас же смотрят! Я стала его отпихивать, но чем больше я сопротивлялась, тем требовательнее становились его губы. И продолжалось это до тех пор, пока я не расслабилась и не ответила на поцелуй, забыв о смущении и о присутствии ненужного свидетеля.
Наконец, разорвав этот долгий страстный поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание, и сейчас я дышала так, словно весь путь проехала не на лошади, а прошла пешком, супруг строго произнес:
— Чтобы таких мыслей в твоей голове я больше не видел. Иначе запру в самой высокой башне под замок!