Жена неверного ректора Полицейской академии
Шрифт:
Уэйс Когман был статным и холеным мужчиной тридцати восьми лет — настоящим наместником северного края. Пожалуй, главной его чертой было спокойствие и твердая уверенность.
Именно таким он был — спокойным.
Не было в нем той дикости и ярко выраженной брутальной мужественности, которая была в Лиансе.
Я вела с ним светскую беседу и улыбалась, нахваливая изысканные блюда повара, но на душе кошки скребли.
Вернее, демонокотики.
— Как прошел день? — спросил жених, отрезая кусочек мяса. — Выбрала
— Пока что нет. Зато посетила ночлежный дом имени святого Вафлентия.
— Восхищен твоей отвагой, — жених погладил меня по руке. — Немногие девушки бы отважились отправиться в такое место. Из тебя выйдет прекрасная наместница севера. Народ будет от тебя в восторге. Уже в восторге.
Ага.
Вот только почему меня совсем не обрадовали эти слова про наместницу. Скорее даже испугали.
— Кстати, Дарина, сегодня я отдал последние распоряжения насчет нашего свадебного путешествия. Это будет круиз мечты с остановками в самых волшебных городах южного побережья. А в самом конце мы будем месяц жить на Флатте.
— Папа рассказывал про Флатт — он тоже был там с мамой во время медового месяца. Говорит, это райский остров.
— Так оно и есть. Мы будем там совсем одни — никто не помешает насладиться друг другом.
— Жду не дождусь, — улыбнулась я.
Мы еще немного поболтали с женихом, и он проводил меня до экипажа, целомудренно поцеловав на прощанье в щеку.
Я успокоилась и решила, что именно такой человек мне и нужен в спутники жизни. Я не испытаю с ним бешеной такой страсти, как с Лиансом, но зато всегда буду уверена в завтрашнем дне.
Кучер тронул вожжи, и карета покатилась по мостовой.
Особняк наместника стал отдаляться, и тут я увидела из окошка какого-то мужчину, который прошел по тротуару, свернул в сад и вошел в дом с черного входа.
За ним закрылась дверь, а я нахмурилась, припоминая.
Где же я его видела?
ГЛАВА 82
— Простите за беспокойство. Вы не уделите мне немного своего времени?
Господин приятной наружности с тростью, которого я когда-то встретила в Квартале Теней, когда еще была Бьянкой.
Это было как во сне, потому что все воспоминания до воплощения отдалились от меня, тем более время прошло. Но я все-таки узнала его по примечательной детали внешности — седые волосы, несмотря на молодой возраст.
Тогда я решила, что он просто хотел узнать дорогу.
Но что, если он хотел от меня чего-то другого?
— Простите за беспокойство. Вы не уделите мне немного своего времени?
И в этот момент у меня в голове четко вспыхнули слова Лианса, когда он вез меня, якобы умирающую от аспидовой чумы, в лечебницу.
Просто представь,
А еще эта старушка сегодня в приюте, та сумасшедшая старушка, которая думала, что она — богатая молодая дама…
Но что, если пару дней назад она действительно была ею? Этой молодой девушкой, которая готовилась к балу?
А еще та страшная старуха, которая когда-то набросилась на меня, когда мы покупали украшения для вечеринки.
Вспоминать было неприятно, но я постаралась воскресить ее слова.
— Ты! Что ты сделала? Верни мне ее! Отдай мне ее! Отдай! Отдай! Отдай!
Ее.
Кого ее?
В один момент как будто что-то щелкнуло у меня в голове и мысли заискрились, завертелись, закружились.
Верни ее.
Верни…
Украденную молодость?!
Я поняла, что уложить этот поток в единое русло может только один человек на всем белом свете и резко постучала вознице в потолок кареты.
— Разворачивай, мы едем не домой. Мы едем на Брайтон!
— Хоть убей, но я не вижу гравировки на циферблате.
В руках у меня была большая лупа, через которую я рассматривала изображение в газете. Если быть более точной — штаны своего жениха с висящими на них часами.
Качество снимка, если честно, было так себе. Циферблат и вовсе представлял собой смазанную серую точку. Как там Лианс череп углядел, да еще с рубиновыми глазами — вообще не представляю.
Эх, жалко, тут не существовали компьютеры — тогда бы его можно спокойно увеличить и рассмотреть!
— Я вижу его зрением дракона, а оно острее, чем у человека, — пояснил Лианс.
Мы были в его кабинете. Время было — за полночь.
Но расходиться никто и не думал.
Когда я приехала в его дом на Брайтоне, то рассказала о том, что меня насторожило.
Он рассказал, что сидя в тюремной камере увидел на изображении в газете у наместника часы, которые хорошо ему были известны.
Ведь это были часы Часовщика, с помощью которых он и забирал у людей время их жизни.
— Я не вижу череп. Нет. — наконец, сделала вывод я и отложила в сторону лупу.
Мы собрали все другие газеты, где были напечатаны снимки с этого приёма (а их было немало!), надеясь, что часы Когмана попадут в поле зрения в более крупном ракурсе.
Но, к сожалению, лишь только на одном единственном изображении брегет мелькнул в кадре.
— Часы были разбиты. Ты разбил их и выстрелил в Часовщика. Он помолодел, но затем умер… Неужели он мог возродиться вновь?