Жена офицера
Шрифт:
— Я еще вернусь!
Они уехали. Беспрепятственный проход милиционеров в роту натолкнул Соколова на мысль, что необходимо круглосуточно охранять подразделение. Спустя полчаса по территории роты прохаживался с автоматом часовой. До самого вечера Алексей ждал приезда «гостей», но они не появились. Не появились они и на следующий день.
Утром, как обычно, к начальнику ВВ МВД СССР по Казахстану и Средней Азии с докладом «О состоянии служебно-боевой деятельности войск за прошедшие сутки» зашел оперативный дежурный полковник Жиров. К концу доклада он сообщил, что звонили из приемной ЦК Компартии Казахстана.
Генерал Латыпов, молча выслушав Жирова, нажал на клавишу переговорного устройства и дал команду дежурному по связи соединить его с командиром Кустанайского полка. Через минуту на проводе был полковник Аташулов.
— Генерал Латыпов. Здравствуй, Сагит Каирбаевич. Докладывай, что у вас в Джетыгаре произошло?
В трубке первое время было тихо. Генерал ждал. Наконец услышал:
— Товарищ генерал-лейтенант, в полку за прошедшие сутки без происшествий.
— Ты с командиром десятой роты давно разговаривал?
— Час тому назад.
— И что он доложил?
— Доложил, что в роте все нормально.
— Из ЦК Компартии Казахстана звонили. Твой ротный в ресторане устроил дебош. Немедленно выясните, что там произошло. Я жду подробный доклад.
— Понял, товарищ генерал-лейтенант.
В кабинет вошел начальник политотдела войск генерал Пузанов. Сел за стол, снял очки и стал протирать стекла. Генерал Латыпов молча ждал, он догадывался, что тот уже в курсе событий, которые произошли в десятой роте.
— Масхут Ханафиевич, из ЦК звонили, там наш ротный, старший лейтенант Соколов, расхулиганился. Надо срочно провести партийное расследование. Сегодня в Кустанай посылаю полковника Кандыбу. Надо же, не успели мы ему дать досрочно воинское звание, а уже набезобразничал. Надо в Москву доложить…
Латыпов прервал его:
— Давайте не будем делать поспешных выводов. В Джетыгару выехал командир полка. Завтра полковник Атангулов подробно обо всем доложит.
После обеда начальнику войск по поводу ЧП в Джетыгаринской роте позвонил военный прокурор Семипалатинского гарнизона полковник Трегубов. Латыпов ответил на ряд его вопросов, положил трубку. По его лицу проскользнула усмешка. Он понял, что под контроль партийных органов подключена мощная система правоохранительных органов не только МВД, но и военной прокуратуры. Генерал задумчиво посмотрел в окно, его беспокоила судьба молодого офицера. Если даже старший лейтенант окажется прав, в чем он не сомневался, защитить его будет не так-то просто. Бороться с партийными боссами даже ему, генералу, занимающему такой высокий пост, было не под силу. Немного погодя сел в кресло и нажал кнопку. В динамике раздался голос:
— Слушаю вас, товарищ генерал.
— Полковник Цокур, зайдите ко мне.
Спустя минуту в кабинет вошел полковник Цокур. Генерал кратко изложил полковнику цель его поездки в Джетыгару. Когда тот собрался уходить, генерал попросил:
— Если Соколов не виноват, постарайтесь, чтобы дело не дошло до трибунала.
— Я
Соколов вместе со старшиной находился в свинарнике роты и не заметил, как к ним подошел командир полка. Стоя у клетки, он с восхищением смотрел на огромную свинью, которая должна была скоро опороситься. Просунув руку в клетку, погладил ее. Та, хрюкая, повалилась на бок и блаженно растянулась на полу.
— Старшина, как ты думаешь, сколько поросят она принесет?
— С десяток, а то и больше. Товарищ старший лейтенант, разрешите на завтра пару солдат взять. Пора сено заготовить.
— Хорошо, возьми из взвода Лукьянова.
— Я у него просил, но он не дает.
— Хорошо, сегодня я ему скажу.
Атангулов, стоя позади и слушая разговор ротного и старшины, был поражен тем, что Соколов даже не переживал, что над ним нависла серьезная опасность. По дороге в роту он заехал к начальнику милиции Джетыгары. Картина, которую тот преподнес, выглядела удручающе. Он искренне переживал за молодого ротного, который за короткий срок успел поднять на ноги роту. И то, что он натворил в ресторане, не укладывалось в голове.
— Командира надо встречать, а не свинью ласкать, — недовольно произнес полковник.
Соколов растерялся, но, быстро придя в себя, попытался рапортовать, однако полковник махнул рукой.
— Показывай свое хозяйство.
Осмотрев хозяйство, полковник похвалил старшину.
— Молодец! А теперь иди и приготовь мне ужин. Предупреждаю: если у меня опять будет изжога, как в тот раз, взыскания не миновать.
— Понял, товарищ полковник! — весело ответил старшина и побежал в роту.
Полковник повернулся к Соколову.
— Рассказывай. Только без вранья.
— Товарищ полковник, я никогда и никому не давал повода, чтобы меня считали за лжеца, — с обидой отозвался Алексей.
— Это я к слову, — хмуро произнес полковник. — По твоему лицу вижу, что ты еще не понял, какая угроза нависла над тобой. Рассказывай.
Атангулов, не прерывая старшего лейтенанта и не задавая вопросов, молча слушал его…
Алексей вернулся домой поздно ночью. Настя не спала. Услышав шаги на веранде и узнав походку мужа, пошла встречать. Войдя в дом, он обнял ее и нежно прижал к себе.
— Я очень соскучился по тебе, — целуя ее в щеку, сказал он.
— Я тоже. Алеша, ужинать будешь?
— Нет, я ужинал с командиром полка.
— А зачем он приехал?
— Проверять мое хозяйство.
— Ну и как?
— Когда увидел, какое у нас поголовье коров и свиней, не поверил своим глазам. Похвалил старшину.
— И тебе обидно стало? — улыбнулась Настя.
— Конечно, обидно.
— Раз командир похвалил твоего старшину, считай, что и тебя тоже.
В постели он долго ворочался. Настя наклонилась к нему.
— Ты чем-то встревожен? Что-нибудь случилось?
Не выдержал, рассказал, с какой целью приехал командир. Настя спокойно произнесла:
— Ты невиновен и нечего переживать. Когда твой полковник уезжает?
— Не знаю. Он ждет из Алма-Аты полковника Цокура.
— Ты его знаешь?
— Я его ни разу не видел, он из политотдела войск. Говорят, очень строгий. Его все офицеры побаиваются. У нас в училище был старший преподаватель кафедры марксизма-ленинизма полковник Цокур, может, он?