Жена охотника
Шрифт:
– Да. Это было давно. Сейчас тебе вряд ли захочется читать то, что я тогда написал.
Эдуард протянул было руку за письмом, но Эжени вовремя убрала его, прижав ближе к груди.
– Тогда я прочту его немедля,- с неожиданным жаром сказала она.
Эдуард вздохнул, но делать было нечего.
Эжени открыла конверт и принялась читать.
"Моя дорогая Эжени,
Ты и представить себе не можешь, как хочу я поскорей увидеть тебя. Пожалуйста приезжай в Флер Лазарь. Я буду ждать.
Эдуард"
Прочтя, Эжени вскрикнула и едва не отбросила бумагу, будто она была горячим углем.
Наконец, немного
– Как забавно. Это письмо совсем не в вашем стиле, дорогой Эдуард.
И это было правдой. Эжени Беркас, ровно как и ее жених, не питала иллюзий относительно их брака. Эдуард был выбран ею из других претендентов по ряду весьма очень практичных причин. Деньги, связи, желание отца закрыть брешь в семейных долгах, влившись в успешное предприятие будущего свёкра на правах родственных связей. К тому же Эдуард был приятен внешне и интересен в общении. Что же до любви... Эжени не была уверенна, что вообще хочет замуж. Но увы: таков был ее женский долг. А когда она осталась единственным ребенком в семье, на ее плечи свалилась еще и обязанность окупить вложенное в нее и принести семье втройне от этого. В будущем Эжени не исключала того, что ее еще может ждать личное счастье. Возможно она даже полюбит. Точно не Эдуарда. Будущий муж казался ей слишком эгоистичным и холодным. Но он же выглядел ровно как тот человек, который не будет устраивать сцен из-за супружеской неверности. Напротив, Эжени была уверенна, что они смогут вести весьма параллельные друг другу жизни. По обоюдному согласию, конечно же.
Но это письмо... Такое короткое и, вместе с тем, полное чувства. Оно было не характерно для их с Эдуардом светской переписки, где слово "любовь" употреблялось лишь для украшения страницы. Что, если Эдуард все же влюблен в нее? Тогда это может разрушить многие ее планы.
– Я говорил, дорогая Эжени,- сказал Эдуард, закуривая сигару и с удовольствием наблюдая за мыслями, которые столь четко отражались на лице невесты,- Тебе было лучше не читать письмо. Я вижу, оно принесло расстройство.
– Вовсе нет,- ответила Эжени через чур быстро, и тут же отругала себя за это.-Я лишь непонимаю внезапную смену....стиля.
Эдуард улыбнулся.
– Я написал его под влиянием импульса.
– признался он,- Ибо на тот момент я был ослеплен страстью.
Эжени кивнула. Сделала вид, что понимает, хотя не поняла ничего. Ослеплен страстью? Но когда она приехала, Эдуард ни единым жестом или даже взглядом не выдал своего отношения. Ровно как и на протяжении всех недель, что они гостят в Флер Лазарь. Возможно ли, что он настолько влюблен?
Эжени посмотрела на Эдуарда. Тот перехватил ее взгляд и протянул руку, наконец взяв у Эжени письмо.
– Это был глупый порыв,- сказал он, поджигая бумагу от своей сигары,- Давайте забудем о нем.
Эжени послушно кивнула. Эдуард был прав. О письме стоило забыть. Кто знает, что руководило им при его написании? Одиночество, страсть, а может просто лишнее вино. Сейчас Эдуард точно не выглядел влюбленным в Эжени...
****Влюбленным... Движимый страстью... Такие странные слова для их отношений. Если, конечно, речь была о них. А если нет-то зачем писать ей и просить о встрече? Чтобы все испортить?
Эжени вздрогнула. Нет, напротив, чтобы не испортить...
Письмо начало гореть. Эжени провожала его с облегчением. Кажется,
14
Последние дни лета были дождливыми. Но в замке мало кто обращал на это внимание. Все были слишком заняты подготовкой к предстоящему балу. Всюду царили оживление и суматоха. Бегали слуги. Заказывались цветы и шампанское. К черной кухне то и дело подносили коробки с разнообразными экзотическими продуктами, которые должны были быть приготовлены к балу. Приезжали гости. И стены замка наполнились светскими анекдотами и фальшивым смехом. Эжени была счастлива во всей этой суете. Эдуард, напротив же, все чаще искал уединения.
Обычно он любил подобные собрания. В конце концов в таком мире прошла вся его сознательная жизнь. Но отчего-то в Флер Лазарь его это тяготило. Все казалось чрезмерным, неестественным, фальшивым. Огромный замок, выстроенный его отцом в качестве прихоти. Бал, устраиваемый для людей, большинство из которых сам Эдуард едва знал. Невеста, которую он не любил.
И хотя происходящее вокруг во многом было воплощением стремлений самого Эдуарда, он как никогда чувствовал себя в ловушке.
Нервозности добавлял и сам замок. Огромный, полный тайных ходов, ниш, выемок в стенах...
Эдуард один раз спросил отца, зачем ему все это? Почему было не построить простой загородный дом. И, тем более, какой смысл во всех этих тайных коридорах?
Антуан ответил, смеясь как мальчишка, что так ведь намного интереснее! И разве Эдуард в детстве не мечтал о замке с секретами?
Эдуард ничего не ответил. По крайней мере относительно своих мечтаний. В большей степени от того, что их у него не было. Чего он хотел в детстве? Чтобы господин Дюверье провалился сквозь землю. Чтобы ему позволили есть мороженное по праздникам. Чтоб мама хоть изредка писала ему... И он никогда и никаким образом не мечтал о замке с потайными ходами!
Так или иначе, с приближением осени на Эдуарда все чаще накатывала меланхолия, он искал уединения от своих гостей, от отца и, особенно, от невесты.
Как-то, зайдя в малую художественную залу, предназначенную отцом для хранения ряда картин, которые он, в связи с модой, покупал на аукционах, Эдуард встретил там Вивьен Монтисан.
Женщина расставляла по нишам чудные фарфоровые вазы, яркий рисунок которых изображал различных восточных чудовищ, с острыми клыками, светящимися глазами и непослушными гривами разноцветных волос.
Эдуард вошел как раз тогда, когда Вивьен поставила последнюю из ваз и, чуть ближе придвинув ее к стене, оценивающе смотрела, как же та смотрится.
– Добрый день, Вивьен,- мягко поздоровался Эдуард.
– Добрый, Господин Лазаре.-ответила женщина.
При этом даже не обернулась, и продолжила дальше расставлять вещи, будто бы Эдуарда не было в комнате.
Эдуард усмехнулся. Сел в одно из кресел, расположенных у камина.
– Как ваши дела?- спросил он у Вивьен.
Вопрос был весьма искренним. По правде говоря, Эдуард не слышал и не видел ни старшей, ни младшей Монтисан уже очень давно. С того самого злополучного разговора в музыкальной комнате. Он даже думал, что обе покинули замок. Оказывается, это было не так. Забавно, как незаметна становится прислуга, когда есть компаньоны другого класса.